Его тонкие губы изгибаются в неком подобии улыбки.
– Но давай не падать духом, хорошо? Вот что, я думаю, нам следует сделать. Мы тебя отпустим. Ты продолжишь сотрудничать с АПТ, выведаешь их планы и сообщишь о них нам. Что скажешь?
– Не понимаю, о чем вы. Я не имею никакого отношения к террористам.
Он грустно качает головой:
– Мы знаем, Кайла. Нет смысла лгать. И при чем тут этот парень Кэмерон? Как нам тогда быть с ним?
Меня охватывает паника:
– Никак! Он тут вообще ни при чем. Мы просто катались на велосипедах.
– Твое желание защитить друга весьма похвально, Кайла. И все же, почему я должен тебе верить?
– Потому что это правда.
– А как же Бен?
– А что – Бен?
– Разве ты не хотела бы узнать, где он?
Значит, это правда: он жив! С одной стороны, сердце мое поет, а с другой – холодеет от страха. Если Коулсон знает, где Бен, ничего хорошего в этом нет.
– Где он?
Коулсон качает головой:
– Я не делюсь такой информацией просто так, ее нужно заработать. Однако если ты лжешь в каких-то вопросах, как я узнаю, когда ты говоришь правду, а когда нет?.. А теперь давай еще раз о террористах.
Лгать бессмысленно, если ему и так все известно.
– Я не знаю их планов. Не знаю! Я просто рисую, что меня просят, вот и все.
Он кивает:
– Я склонен поверить, что они не доверили бы тебе никакой серьезной информации, однако знаю и то, сколь ты бываешь находчива, Кайла. Ты сможешь узнать больше, если постараешься. И, несмотря на все твои правонарушения, я готов проявить снисхождение. Задача, которую мы перед тобой ставим, не из легких. Вот что я предлагаю. Сегодня мы отпустим тебя и Кэмерона домой. Его мы пока не тронем. Так же как и твоего друга Бена. С ним тоже пока ничего не случится. Но это лишь пока. Ты разузнаешь планы АПТ, кто с ними связан, и расскажешь мне. Если сделаешь все правильно, если докажешь свою преданность нам, мы отвезем тебя к Бену. Сможешь начать все сначала. Вот что я скажу: мы даже снимем твой «Лево», как это сделал Бен.
Он смотрит спокойно, выжидающе. Часы тикают, отсчитывая секунды, а я сижу, оцепеневшая.
– Ну, что скажешь? Согласна?
На это есть только один ответ, и самодовольное выражение его глаз говорит, что он это прекрасно понимает. Только один способ спасти Бена. Только один способ спасти Кэма. И саму себя.
– Да.
Вскоре после этого нас с Кэмом высаживают на обочине рядом с нашими велосипедами.
– Твое лицо… – говорю я, дотрагиваюсь до его щеки, разбитой и распухшей. – Бедняжка!
– Заживет. – Он буравит меня взглядом. Кэм, который кинулся на мою защиту, когда было совершенно ясно, что силы неравны, избит, и теперь жизнь его под угрозой, и все из-за меня.