Кадет эль Тэйтана, сморщив свой прелестный носик, снова фыркнула.
— Не будь занудой, — протянула она. — Выгнать меня все равно не выгонят — пусть только попробуют! — а остальное уж как-нибудь… Из нас без того с утра до ночи все соки выжимают — так еще и над книгами чахнуть прикажешь? Вот уж радость!
— Ну, — пожала плечами Кассандра, — это все-таки школа.
Орнелла закатила глаза и скорчила скучливую гримасу:
— Во имя богов, Кэсс, ну за нашим цветочком-то не повторяй! Подумаешь, школа. И что?
Она зевнула — тоже совершенно по-кошачьи. А потом добавила неохотно:
— В любом случае, до квартальных зачетов еще уйма времени. Успею подготовиться.
Кассандра очень в этом сомневалась, но возражать не стала. На несколько минут в прачечной стало тихо — только ровно гудел огонь в огромной печи да из-за двери изредка доносились чьи-то неразборчивые голоса.
— Как нога? — спросила Орнелла. — Опять вывих?
— Нет, в этот раз повезло. Ушиб — я мазью натерла, к утру отпустит… — Кассандра, вспомнив о своей главной беде, понурилась и умолкла, бездумно скользя пальцами по ободку медальона. Всё было зря. Не выйдет из нее наездника, напрасно Нейл так старался, напрасно дядя Астор жертвовал собой, напрасно папа тратился… Бездарь — он бездарь и есть. Не помогут тут ни деньги, ни магия, ни даже протекция главы Даккарая. И что толку в зубрежке? Одни учебники никого в небо не поднимут.
Губы кадета Д'Элтар тронула горькая полуулыбка.
— Интересно, — пробормотала она, — хоть до весны я здесь продержусь?..
Орнелла, сердито чихнув, одним движением перевернулась на живот:
— Ты опять?
Кассандра опустила голову.
— Я не могу справиться с собственным зверем, — сказала она. — При том, что это даже не штурмовик. Ты можешь, Кайя может, даже Сельвия может, а я нет.
— И что? — с вызовом тряхнула головой герцогиня. — Кайя, Сельвия… Еще Джесси Марстона вспомни! У нас у всех практика была, как ты не поймешь? Конечно, мы можем! Но это же не значит, что… В конце концов, по части теории ни я, ни уж тем более Кайя тебе в подметки не годимся. А Сельвия — какой из нее боец? Цветочек, фиалка оранжерейная, только и доблести, что с драконами общий язык находит. Так что хватит трагедий, Кэсс! Тебя ведь в Даккарай как-то приняли!
— Да, — мрачно отозвалась та, вновь вспомнив о дяде. — Приняли. На свою голову.
Она отвернулась. Орнелла, хмуря брови, подалась вперед, собираясь что-то сказать, но отвлеклась на тихий стук в дверь. Три удара, один, еще один… Девушка, улыбнувшись, спустила ноги на пол.
— Сиди и думай о хорошем, — велела она. — Я сейчас.