Шериф постоял, и вид у него был таков, будто его оплевали со всех сторон. Уже у двери он обернулся и, недоверчиво помотав головой, спросил, не ожидая ответа:
– Да кто же ты такой, Майкл Карпофф?!
И через секундную паузу добавил, глухо и тяжело:
– Лучше бы ты отсюда уехал. Насовсем. В теплые края. Без тебя жилось гораздо спокойней!
Я не стал ему говорить, что и сам подумываю о том, чтобы отсюда уехать, – как бы мне это ни было жалко. Куплю виллу рядом с Диснеями, буду ходить по океану на яхте, загорать под солнцем, и ну его к черту, этот грязный Нью-Йорк! Ну на фига он мне сдался?! Вот только морду набью Кассиусу Клею, да и уеду. Не надо было ему трогать русских, ох, не надо! Я не злопамятный, просто у меня память хорошая.
– И что же вы творите, сэр Карпофф! – с ходу заявил фэбээровец, когда дверь за шерифом закрылась. – Зачем вы пытали одного из бандитов? А я знаю – зачем! И запрещаю вам это делать! Никакой мести! Никакого риска! Вы слишком ценный агент, чтобы вами рисковать! Не беспокойтесь, ими займутся компетентные люди. Банда давно уже была на прицеле, а после этих событий – так и вообще за нее примутся как следует. Мы замнем те факты, что часть бандитов были расстреляны, будучи ранеными, и скроем факт того, что вы пытали одного из них. Но мы запрещаем вам предпринимать какие-либо действия в отношении главаря бандитов! Поняли? Я спрашиваю: поняли?!
– Понял, – вздохнул я и посмотрел в глаза «фэбсу» – чистыми-пречистыми честными глазами. – Да я и не собирался ничего такого делать. Зря вы мне приписываете всякую ерунду…
Утром меня разбудил шум и крики. А потом раздался выстрел – бахнули дважды, и я легко определил, что сработал дробовик двенадцатого калибра.
Как был, в трусах, – я схватил лежащий на столике «калаш», передернул затвор, досылая патрон в патронник, и бросился к окну, готовый к отражению любой атаки. Патронов у меня в спальне полным-полно, можно отстреливаться неделю, и еще останется. Чего-чего, а на патронах я не экономил. Стены кирпичные, их так просто не пробьешь. Это тебе не фанерные поделки обычных американских домов. Мой дом и в самом деле – крепость!
Из окна ничего разглядеть не сумел – стреляли где-то за домом, потому быстро натянул штаны, накинул рубаху, сунул ноги в тапки и бросился вниз по лестнице, морщась от боли. Голова трещала, как переспелый арбуз, рука, стянутая повязкой, болела, и сейчас мне были совсем ни к чему новые приключения. Но – увы, жизнь, она такая штука, кто бы нас спрашивал, хотим мы приключений или нет?
– Что происходит?! – выйдя с «калашом» на изготовку, спросил я, и Серхио, встреченный мной у дверей, махнул рукой.