Не знаю, откуда все это взялось, и сама не слишком верю в собственную лекцию. В моей реальной жизни драгоценное вчера – это все, что мне осталось от Фредди.
Джона смотрит в пол, потом снова на меня, я не понимаю выражения его темных глаз.
– А что, если кто-то влюбляется в друга?
Я думаю о Фредди.
– Значит, ему повезло.
– Пожалуй, да, – уныло кивает Джона. – Если только друг ответит тем же.
Я открываю рот, чтобы сказать хоть что-то, но ничего не выходит, и внезапно пугаюсь того, куда может завести нас разговор, и напряжения, повисшего между нами.
– Всю свою жизнь я оставался чем-то вроде тени рядом с Фредди Хантером, – заявляет Джона, и внутри меня что-то переворачивается, мир вокруг исчезает.
Именно эти слова Джона произнес на похоронах Фредди. Правда, тогда он говорил, что для него это было честью и привилегией. Не думаю, что и сейчас он имеет в виду то же самое.
К счастью, в этот момент дверь открывается, в коридор с улыбкой врывается Фредди.
– Ну надо же! Два моих самых любимых человека сразу!
– Привет! – Я приподнимаюсь на цыпочки, целую его в щеку и замечаю, что дрожу.
– Может, пойдем закажем карри? – предлагает Фредди, прислоняясь к стене рядом с Джоной.
Вспоминаю, что в школьные годы они часто стояли вот так рядом, прислонившись к стене и поджидая меня после уроков.
– Я просто умираю от голода!
– Ты вечно умираешь от голода, – ворчит Джона, встряхиваясь, словно избавляясь от следов нашего с ним разговора. – Но твоя ночь, твой выбор, парень.
– Лидс? – Фредди поворачивается ко мне. – Идем?
Я качаю головой:
– Не думаю, что это правильно, чтобы невеста впуталась в холостяцкую вечеринку. Пойду найду Ди и Элли.
– Когда я видел их в последний раз, они заказывали текилу, – усмехается Фредди. – Там уже довольно суматошно.
Он исчезает в мужском туалете, напевая что-то, отдаленно похожее на песню, которая доносится из бара, а мы с Джоной смотрим друг на друга, снова оставшись в коридоре вдвоем.
– Забудь, что я тут болтал, просто чушь нес. – Джона нервно сглатывает и потирает шею. – Слишком много пива.
Я киваю, благодарная ему за ложь.
– Лучше мне вернуться туда, – говорю я.
Джона натужно смеется, отталкиваясь от стены:
– Текила и все такое…
Две девушки, которых я смутно помню по школьным годам, врываются в коридор, и я принимаю это как сигнал к отступлению. Продираюсь через толпу в пабе в поисках Элли, стараясь при этом затолкать как можно глубже в память разговор с Джоной. Не вижу ни сестру, ни Ди, поэтому пристраиваюсь на свободный табурет рядом с игровым автоматом. Все вокруг кажется мне чрезмерным: Ди слишком легкомысленна, Элли чересчур пьяна, Джона не в меру серьезен, Фредди почему-то агрессивен. А в центре всего этого – я в черном, почти консервативном платье и нелепой вуали…