– Это история одной гусеницы, – поясняю я, пристраивая открытую книгу на коленях. – То была довольно жадная особа, насколько я помню.
Я понадежнее укладываю Шарлотту на сгибе своего локтя, и она внимательно смотрит на меня, когда я читаю ей о том, как гусеница, появившись на свет в воскресенье, в понедельник съела яблоко, во вторник – две груши, а в среду – три сливы. Клянусь, Шарлотта понимает! Читаю дальше о том, как гусеница съела так много сыра, шоколадного печенья и салями, что почувствовала себя плохо. Потом наступило воскресенье, и она снова ела и ела, пока не перестала быть голодной и маленькой.
Я закрыла книгу и вернула ее на полку, хотя история еще не закончилась. Но ведь все знают, что случилось дальше.
– А потом, Шарлотта, гусеница закуталась в кокон и заснула. И пока она спит, ей снятся прекрасные вещи, которые она вскоре увидит, и волшебная будущая жизнь, и замечательные далекие места, куда она отправится.
Я поглаживаю ладошку Шарлотты, и она сжимает мой палец, это похоже на то, как цветок закрывает лепестки. Точно так же она сжимала мой палец в то утро, когда родилась. Но ее пальчики уже длиннее, не такие прозрачные, и хватка чуть крепче.
– А потом, после долгого-долгого сна, она проснулась, расправила свои новенькие крылья, чтобы испытать их, и улетела прочь, на поиски новых приключений.
И тут это маленькое изумительное дитя улыбается мне. Она уже несколько недель улыбается Элли и маме, но мне пришлось ради этого постараться. Наверное, это плата за то, что я бросила ее в трудное время. Я улыбаюсь в ответ, а потом смеюсь, а Шарлотта продолжает улыбаться вовсю, отчего ее личико становится похожим на мордочку древесной лягушки.
– Ты действительно нечто! – восклицаю я, и у меня сжимается горло. – Спасибо тебе за то, что ты с нами. Что ты здесь, со мной.
И я правда благодарна. Может быть, мои чувства не были бы столь сильны, если бы я не помогала ей появиться на свет, если бы она не сделала свой первый вдох в моих руках. Но случилось именно так, и этим Шарлотта как бы приложила свои крохотные ладошки к краю моего параллельного мира и оттолкнула его так далеко, что мои путешествия туда стали опасными.
А теперь она растет, и я намерена быть рядом, чтобы помочь ей научиться рисовать, и водить в кино, и предупреждать о том, что существуют плохие мальчики. Впрочем, вряд ли я сумею когда-нибудь научить эту девочку чему-то большему, чем она научила меня, просто появившись на свет.
– Моя маленькая бабочка, – шепчу я.
Суббота, 9 ноября
– Ненавижу фейерверки, черт бы их побрал!