– Удачно, что мы были дома, – говорю я Фредди, присаживаясь на край кушетки.
Доктор не думает, что у Элли перелом, но ее все равно отправляют на рентген, для дополнительной проверки.
– Вряд ли бы ее осмотрели так быстро, если бы она сама сюда приковыляла.
– Обаяние Фредди Хантера всегда действует! – усмехается он, а я закатываю глаза к потолку. – Хочешь, я потом отнесу тебя наверх на руках? – спрашивает он.
– Только если ты купишь ту форму.
Фредди оглядывается на вешалку с задней стороны двери комнаты.
– Можно стащить вон тот докторский халат. Хочешь?
Я не выдерживаю и тихо смеюсь:
– А знаешь что? Пожалуй, можно.
В этот момент Элли привозят обратно в кресле на колесах.
– Ничего не сломано, – бодро сообщает доктор. – Сильный ушиб, так что лучше поберечь ногу пару дней.
Элли пытается встать, опираясь на костыли, которые принесла ей сиделка, но Фредди снова подхватывает ее на руки и несет из больницы. Когда дверь перед нами открывается, я начинаю напевать: «Любовь возносит нас туда, где следует нам быть», и Элли пинает меня здоровой ногой.
– Ты просто потрясающе справился сегодня – я об Элли, – говорю я, как только мы снова оказываемся дома.
– Конечно, как иначе? – Фредди качает головой. – Слава богу, это оказался просто ушиб лодыжки. То, как она слетела с этой лестницы… Все могло быть гораздо хуже.
Я вздрагиваю, потому что он прав. Я едва дышала от страха, когда мы подбежали к упавшей Элли: слишком остро осознала, как легко обычный день может превратиться в ночной кошмар.
– Я никогда ничего не ломал, – заявляет Фредди. – Представляешь?
Очень даже представляю.
– Я тоже. Ох, погоди, неправда. Ну да, я сломала палец в день рождения Элли, когда мы были маленькими. Мама пригласила Ники, он жил в конце улицы, хотя он был просто ужасным мальчишкой, и он прижал мою руку дверью.
– Что, нарочно? – морщится Фредди.
– Может быть, – пожимаю я плечами, поднимаю правую руку и выставляю указательный палец. – Вот этот, здесь.
Фредди подходит ко мне и целует палец:
– Как, говоришь, его звали? Я найду его и страшно отомщу за тебя.
– И что ты с ним сделаешь? – включаюсь я в игру.
– Думаю, будет справедливо, если я займусь его пальцами. Может, отрубить их один за другим? Или раздробить молотом бога Тора?
Физическая сила Фредди – часть его идентичности, он абсолютно убежден, что должен быть моим защитником, нуждаюсь я в том или нет. В этом смысле он старомоден. Ему нравится хвататься за дрель, когда что-то ломается. Потому с удовольствием купил и газонокосилку, хотя у нас всего лишь маленький садик за домом. Но на самом деле я ничего не имею против. Знаю, что это уходит корнями в его детство, когда он потерял отца. И ему поневоле пришлось занять его место, потому что мать была из тех женщин, которые привыкли к постоянной заботе. Теперь Фредди с радостью собрал всю семью Бёрд под свое крылышко. Не думаю, что маме хотя бы раз за последние десять лет пришлось самой менять перегоревшую лампочку.