Сидеть на обшитой волчьими шкурами извозчицкой скамье было удобно, ноги упирались в специальную подставку, сверху нависал козырек, не давая редкой мороси попасть в глаза.
Унисса держала вожжи.
Сбруя позвякивала, фургон кряхтел и скрипел, копыта с чавкающим звуком опускались в глинистую грязь.
— К вечеру остановимся, — сказала Унисса, — и будешь набивать букет.
— Ну, мастер Ма-ару! — протянула Эльга.
— У тебя был день отдыха, этого, думаю, хватило.
— А пальцы до сих пор болят!
— Поболят — перестанут.
— Ага, конечно.
— Не пререкайся.
Эльга вздохнула.
— Да, мастер Мару.
— Пока попробуешь набить наш фургон. Это простое задание.
Мимо потянулись поля, блестящие канавками воды и полные желтоватых стеблей. Чуть в стороне ровняли новый участок — тощий вол уныло тянул за собой борону. На воле сидел мальчишка в остроконечной шляпе.
— А куда мы едем? — спросила Эльга.
— В Гуммин. Это восточнее, Иссимский вейлар.
— Там новый заказ?
Унисса качнула головой.
— Нет, когда-то в Гуммине жил мастер Крисп, а потом оставил на меня дом. Я навещаю его время от времени.
— Кого? Мастера?
— Дом, дурочка.
— А я думала, что мастера все время путешествуют, — сказала Эльга.
— Не все время. А вот выучу тебя, так вовсе осяду в Гуммине, и отдуваться придется тебе, — пригрозила Унисса.
Впереди вырос холм, как щетиной, с одного бока поросший кустарником, и дорога завернула в объезд.
— А мастера все такие? — спросила Эльга.
— Какие? — покосилась Унисса.
— Ну, без семьи, без детей.
Лошадки помахивали хвостами.
— Нет, почему же? Бывают у них и семьи. Но редко. Мастерство, оно такое… оно требует тебя всего, без остатка, и на любимых людей просто не остается времени. — Унисса вздохнула. — Ничего не поделаешь.
— Это не правильно, — сказала Эльга.
— Так есть.
— А я?
— Что — ты?
— Ну, со мной-то вы возитесь.
— Вожусь, — признала Унисса. — Потому что мастерство не должно прерываться. К тому же, это мне почти ничего не стоит. Так что, ученица, готовься соответствовать.
Эльга фыркнула.
С низинки надвинулся белесый, зябкий туман, но рассеялся, едва дорога забралась выше. По правую сторону молчаливыми рядами застыли чахлые елки.
— Если подумать, — сказала Унисса, — всегда чем-то приходится жертвовать. Любой твой выбор означает отказ от чего-то еще.
— А если бы вы стали грандалем…
Унисса щелкнула вожжами по крупу одной и второй лошадок, заставляя их идти резвее. Внутри фургона что-то упало на пол и перекатилось.
— По-моему, я уже сказала, что не собираюсь раскрывать тебе этот секрет.
— Но вы бы стали менять мир?
— Не знаю, еще не решила. По слухам, мастер становится грандалем на очень короткое время, и не все, в этом смысле, зависит от его желания. Можно даже проморгать момент, а потом жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.