— Кто такие?
— Мастер листьев Унисса Мару.
— А печать есть? — стражник попался подозрительный.
Унисса закатала рукав.
— Смотри.
— И у меня.
Подвернув ткань, Эльга выставила и свою руку — тощую и бледную куриную лапку рядом с загорелой рукой мастера.
— Мастерам въезд свободный, — с огорчением произнес стражник, разглядев зеленоватые пятна печатей. Он отошел в сторону, хлопнув одну из лошадок по крупу. — Доброй дороги.
— Долгой жизни, — отозвалась Унисса. — Н-но!
Щелкнули вожжи. Фургон двинулся с места.
— Если негде остановиться, — сказал стражник, идя вровень, — то через улицу есть постоялый дом Гуга Меермина.
— Родственник? — усмехнулась мастер.
— Тесть, — вздохнул тот.
— Сожалею.
— Пропади он пропадом, — сказал стражник и укрылся в нише у ворот.
Город готовился ко сну. Фургон въехал в Гуммин, усыпанный желтыми пятнами окон словно осенней листвой.
— Эх, уже и не помню, куда, — сказала Унисса и направила лошадок вправо, в темно-синий рукав улицы, обжатый угловатыми силуэтами домов.
Звонко зацокали по булыжникам копыта.
Над козырьком фургона плыли ветки, дымы и звезды. Где-то звякал колокольчик, тявкала собака. По каменному водостоку журчала вода.
Они миновали горбатый бревенчатый мостик, свернули еще раз, оцарапав борт о вывеску с железным сапогом на цепи. Стукнула дверь, кто-то шмыгнул прочь от фургона. Над редкими фонарями вились мотыльки.
— Ага, — сказала Унисса.
Кое-как развернувшись в узком каменном мешке с глухой, не имеющей проезда аркой, она направила лошадок в щель переулка. Колеса прокатились по луже. Из синевы выплыл дом и, отвалившись в сторону, сменился кривым забором. За забором выросла башенка с тусклым огоньком на вершине.
Фургон проехал чуть дальше, пока лошадки не уперлись в ворота. За воротами, чуть в стороне, темнело здание. Ни капельки света в окнах.
Унисса спрыгнула на землю.
— Сиди здесь, — сказала она Эльге.
— Да, мастер Мару, — девочка поплотнее запахнулась в плащ. — Мы будем здесь жить?
— Посмотрим.
Унисса обошла лошадей и скрылась в дверце рядом с воротами. Раздался глухой стук, и косые створки со скрипом раскрылись в темноту. Лошадки пошли туда, помахивая хвостами. Вокруг зашелестела трава, высокая, выше колес. Эльгино зрение выхватывало стебли и колючие головки репейника, скребущие о фургон. Махнуло ветвями дерево.
— Ну, вот, — сказала Унисса, объявившись рядом, — приехали, слезай.
Эльга осторожно перебралась на сиденье на ее сторону, подальше от репейника, и спустила ноги.
— Иди к дому, — сказала мастер, возясь у ворот с засовом.
— Темно, — сказала Эльга.
— Тогда жди меня.