Вниз по течению Казачинский порог проходить ещё можно, хоть и с немалым риском, а вот вверх подниматься приходится уже только с помощью бурлаков. Боюсь, и нашему резвому буксирчику не вскарабкаться на эту гору воды. Была б река быстрой, но спокойной, он, пожалуй, на всех парах и выгреб бы, но в местной хаотичной сумятице волн и течений у него нет шансов: закрутит, завертит вода бедолагу, бросит на камни и перемелет в труху. Тут, помнится, и стальные суда сминало, как консервные банки.
Перед порогом команда стравила давление пара в пароходном котле до минимума, и теперь он, скорее всего, не взорвётся, если наш кораблик, не дай бог, пробьёт борт о неудачно подвернувшуюся каменюку и всё-таки затонет. Гребные колёса еле вращаются, но продолжают держать натянутым канат между буксиром и баржей. Это необходимо для того, чтобы она шла за нами след в след, не отклоняясь. Софа с Федькой и капитаном расположились в рубке, мы с Гришкой - снаружи возле дверей. Судя по всему, промокнем от брызг, но в каюту спускаться не хочется: случись что - можем не успеть выбраться, а в рубке места уже нет. Она всего-то полтора на полтора метра и отличается от старого дачного туалета моих родителей лишь большими окнами и второй дверью.
Капитан отдает последние распоряжения команде. Его спокойный голос внушает уверенность в благополучном исходе нашего путешествия. Приближается шум порога. Всё явственнее нарастают глухой гул и рокот. Палуба под ногами начинает мелко вибрировать, как при начале землетрясения. Блин, в той жизни прохождение порога по-другому воспринималось.
Солнышко спряталось, и река мгновенно преобразилась: сейчас она кажется бездонной. Я попробовал разглядеть что-нибудь в глубине и чуть челюсть на палубу не уронил, когда заметил проносящуюся мимо борта подводную скалу. Ни фига себе! В каких-то трёх метрах от нас пролетела! О... опять что-то большое мелькнуло. А вот искры с пузырями пошли. Или это вода так видимость искажает, или наш капитан снайпер-судоводитель. Невовремя вспомнилось высказывание горе-лоцмана из фильма "Волга-Волга": "Я на этой реке все мели знаю", и чем в результате дело закончилось. По спине пробежала толпа мурашек, но я, мотнув головой, отогнал дурные мысли прочь. Не-е... наш капитан лучший на Енисее. Он через порог больше сотни судов провёл, и ни одно из них не получило повреждений. Да и с пароходами знаком - три года от Ангары до Туруханска помощником капитана ходил.
Вскоре под водой началась беспрерывная чехарда пузырей, теней, отблесков, и я решил больше не заглядывать в этот ящик Пандоры. Ну его к чертям, и так уже страшно до дрожи в коленках, лучше по сторонам посмотрю. Но и внешний вид реки не добавил оптимизма. То тут, то там над её поверхностью выступают верхушки валунов, и вода, перетекая с одного на другой, яростно бурлит, взбивая пену. Гребни волн в некоторых местах подбрасывает вверх метра на два, не меньше.