– Зачем нужно было устраивать этот спектакль? – я едва узнал негромкий голос Изольды, столько в нём вдруг появилось яда и ненависти. Ого, вот это поворотик. Я притормозил и остался на верхнем пролёте лестницы, так что собеседницы видеть меня не могли, как и я их, зато прекрасно при этом слышал.
– Я не стала бы этого делать, если бы ты не сменила замки, – голос второй собеседницы, которую Изольда назвала Джинни, звучал тихо и устало, разительно контрастируя с раздражённым голосом блондинки. – Это всё-таки и мой дом тоже.
– Даже и не надейся! – Изольда буквально исходила ядом. – Дом этот ты не получишь. Говори, что хотела и проваливай. Я занята.
– Просто отдай мне мои деньги, и я уйду. Мне они нужны, и очень срочно.
– Никаких денег до твоего совершеннолетия, в завещании бабушки это чётко прописано. Не пытайся выцарапать их у меня раньше срока. Для этого мелкого ублюдка я не дам ни цента.
– Сегодня одиннадцатое июня, – с намёком произнесла Джинни.
– Уже? Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт!
– Отдай деньги, Иззи, они мои. Теперь у тебя нет повода мне отказывать.
– И ты собираешься спустить их на это недоразумение, которое вообще жить не должно!
– Не говори так об Арти, он ведь и твой брат тоже.
– Этот ублюдок мне не брат! Это из-за него мама умерла. Лучше бы он тоже сдох, как наш папаша.
– Не смей винить его в этом! Он никого не просил о жизни, тем более – о такой. Ты можешь винить отца в том, что он предпочёл другую женщину, но никто не заставлял маму пить те таблетки. Она могла жить ради нас с тобой, я нуждалась в ней, но она предпочла уйти. Она сама выбрала свой путь, и не смей винить в этом Арти. Просто отдай мне деньги, и больше ты меня не увидишь, обещаю.
– Денег нет.
– Что? Ты лжёшь! Я видела завещание, бабушка оставила нам с тобой все свои деньги, а это немало. Отдай! Мне нужно оплатить операцию Арти, по квоте ждать ещё лет пять, не меньше, а чем он будет старше, тем сложнее ему будет адаптироваться.
– Я же сказала – денег нет! Я их уже потратила.
– Ты не имела права! Они мои!
– Имела. Как твой опекун – имела. Содержание девочки-подростка – удовольствие не из дешёвых. Так что денег не осталось. Ни цента. Поэтому исчезни из моей жизни и больше не появляйся, я не желаю больше слышать ни о тебе, ни об этом мелком уродце.
Я с содроганием слушал этот разговор, недоумевая, как можно быть настолько жестокой. И как хорошо Изольда скрывала передо мной свою стервозную сущность. Украсть наследство своей сестры и отказаться отдать эти деньги, необходимые, чтобы оплатить операцию брата – такое у меня просто в голове не укладывалось. Я вырос совсем на других ценностях, семья и дети у нас всегда были на первом месте. И я даже представить не мог ситуацию, когда кто-то из родственников попросит помощи, и ему откажут. Да вся семья поднималась, как один, когда кто-то из нас оказывался в беде. Я ощутил сильнейшее отвращение к Изольде и сочувствие к её сестре, которая так заботилась о больном брате, хотя, судя по голосу, сама была ещё совсем юной.