– Вэнди?
– Ну, Гвенни. Просто она предпочитает Вэнди, и мне так представилась.
– Ах, Гвенни! Ну, здесь нет ничего странного. У неё-то как раз двадцать три пары, как и у людей.
– Но она же не человек!
– Да, верно. И она отличается от людей. Но не количеством хромосом. Пока. Если бы тот доктор присмотрелся внимательнее, он нашёл бы различия. Но современная наука пока ещё не позволяет легко обнаружить в хромосомах наших неперерождённых детей отличия от человека. Они слишком хорошо зашифрованы. А вот у взрослых всё иначе. Две лишние пары не увидит разве что слепой. И именно в них сосредоточены все наши особенности и странности, которые мы получаем после перерождения.
На протяжении разговора, доктор проводил какие-то манипуляции, что-то капал на небольшую белую пластинку, потом что-то ещё, потом добавлял туда мою кровь, размешивал, покачивал. И теперь, наконец, удовлетворённо кивнул.
– Как я и предполагал – первая отрицательная. Ты универсальный донор, Рэнди. А вот другие исследования займут гораздо больше времени.
– Я никуда не тороплюсь, – пожала я плечом. – Спасибо за рассказ. У меня появилось ещё много тем для обдумывания. Пойду, а то Томас, наверное, уже заждался меня.
Джеффри вышел вместе со мной на крыльцо. Томас совершенно меня не заждался, он играл с Лаки, кидая палку, которую тот приносил обратно. Оба были жутко довольны игрой. Но, увидев меня, Лаки тут же выронил палку, которую как раз нёс, резко сменил траекторию, и кинулся мне на грудь, привычно пытаясь облизать моё лицо. Но теперь я уже прекрасно знала, каким именно словом можно его остановить.
Доктор потрепал Лаки по макушке, почесал за ушами, и тут же стал его лучшим другом навеки. Я вообще заметила, что Лаки удивительно дружелюбный. И кому только в голову пришло делать из него служебную собаку-охранника?
– Так вот ты какой, Лаки! – ворковал над ним Джеффри. – Красавец!
– Ага! – поддакнул Томас. – Я так рад, что теперь он будет жить у нас. Всегда мечтал о собаке.
Доктор попрощался с нами и вернулся в свою клинику, наверное, ему не терпелось начать изучать мою кровь и искать различия с остальными оборотнями. А мы пошли по пустынной улице просто так, без цели. Томас снова стал кидать палку Лаки, а тот с неизбывным энтузиазмом приносить её обратно.
– А почему никого не видно? – поинтересовалась я.
– Так кто где, – пожал Томас плечами. – Работают.
Я огляделась по сторонам.
– Да где же тут работать-то можно?
– Можно на полях, можно со скотом, можно в цеху. Мы тут имитируем сельское хозяйство. Мы что-то типа секты-общины, поэтому чужаков не пускаем. Ну, про амишей, например, слыхала? Вот и мы притворяемся чем-то подобным. Конечно, то, что мы всё же используем машины, скрыть сложно, да мы и не скрываем. Просто местные знают, что к нам лучше не соваться.