Ещё какое-то время мы кружились на небольшом пятачке перед чьим-то коттеджем, и мне каждый раз удавалось увернуться и не позволить себя схватить или ударить. Бить в ответ я даже не пыталась – знала, что и себе при этом причиню сильную боль. Поэтому просто танцевала вокруг своей противницы, дожидаясь, пока ей не надоест, или кто-нибудь её не спугнёт. А потом вдруг услышала громкий крик:
– Линда, прекрати! – на который, сдуру, обернулась. И увидела бегущего к нам Джеффри. А в следующее мгновение от удара Линды, который я пропустила, когда отвлеклась, отлетела к ближайшему коттеджу, врезалась в веранду, и пролетела сквозь неё ещё около метра, круша перила и дощатый пол. А когда остановилась, на меня рухнула её крыша.
Несколько секунд я лежала, пытаясь продышаться от шока. Было довольно больно, но в принципе – терпимо. Каких-то сильных травм я не получила, так, небольшие ранки, которые тут же начали затягиваться. Сильнее всего боль чувствовалась чуть ниже правой лопатки, лоб тоже саднило. Сами по себе доски были мне не особо страшны, но вот торчащие из них гвозди меня точно зацепили. От удара Линды ныла челюсть, но хуже всего было от сознания того, что я сама виновата – прошляпила удар, отвлеклась, хотя не должна была этого делать.
Ладно, хватит лежать и жалеть себя, пора выбираться. Только я подумала об этом, как с меня просто смели все наваленные доски, а потом выдернули из пролома в полу веранды. Сильные, но нежные руки принялись чрезвычайно осторожно ощупывать меня, ища повреждения.
– Где больно? Где болит? – с каким-то даже отчаянием бормотал родной голос.
– Уже нигде не болит, Гейб, – поспешила я его успокоить, слегка привирая. – Я уже вся целая.
– У тебя кровь на лице! – едва ли не простонал он, отводя волосы с моего лба. Я взглянула ему в лицо и увидела, как аквамариновые глаза с волнением рассматривают ранку, которая уже совсем не болела. Челюсть тоже вполне восстановилась, чего не скажешь о спине. Там боль почему-то не стихала. Я старалась, чтобы Гейб не увидел ту мою рану до того, как она зарастёт, и не расстроился ещё сильнее. Вот только странно, почему мне не становится легче?
– Её спина, Гейб, – послышался голос Джеффри. – Там что-то не так. Посмотри, в чём дело.
Глянув в сторону говорившего, я увидела доктора, он удерживал за плечи Линду, которая, впрочем, даже и не пыталась вырваться. Напротив, вид у неё был совершенно опустошённый, похоже, она смирилась с тем, что нам помешали. Но Джеффри находился практически за спиной у Гейба, то есть лицом ко мне. И видеть мою повреждённую спину он никак не мог. Так как же он узнал? И тут я вспомнила, как он заставил Томаса показать ему колено. Словно уже знал, что оно травмировано, хотя последующий диалог показал, что это не так. Странно, очень странно.