Но никогда до этого я не хотела ТАКИХ прикосновений!
В свои двадцать четыре я всё ещё оставалась девственницей. Нецелованной девственницей. Не считать же настоящим поцелуем то, как прыщавый Ронни Эштон прижался своими мокрыми губами к моему рту, зажав меня у школьных шкафчиков и явно выделываясь перед своими ржущими дружками! Нам тогда было по тринадцать, и я расквасила ему нос, а за это меня целую неделю оставляли после уроков. Зато больше никому из мальчишек в школе и в голову не приходило попытаться сделать со мной нечто подобное.
А уж после обращения… Я словно бы застыла. Эмоционально я осталась на уровне подростка, каким была в момент, когда вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. С тех пор я всегда была настороже, не расслаблялась ни на минуту. И уж конечно, никакие плотские желания меня не посещали. Да и к кому мне было их испытывать? К человеческим мужчинам, для которых я – мутант? И которых я могла легко раздавить, просто обняв чуть крепче? Нет, мне никогда и в голову ничего подобного не приходило.
А теперь вдруг пришло. Я понимала, что со мной происходит. Я была невинной, но не наивной. Это было самое настоящее желание. К Гейбу. Я хотела его. Как мужчину. И это случилось со мной впервые.
Вообще-то, это же ведь нормально, да? Нормально желать своего мужчину. Это же обычная составляющая супружеской жизни. Ну, я же выйду за него, в конце-то концов, правда же? Ну и что, что мы знакомы менее двух суток – это же произойдёт, рано или поздно.
– Миранда, ты в порядке? – голос Гейба прервал мои раздумья.
– А? – откликнулась я. – В полном. А почему ты спросил?
– Потому что ты вот уже минут пять молча смотришь в пространство, не мигая. О чём задумалась?
Что, вот прямо так всё и выложить? «Гейб, я вдруг поняла, что хочу тебя»? Ага, я ещё не сошла с ума и не потеряла остатки гордости, чтобы набрасываться на того, кто всё ещё считает меня ребёнком. Наверное...
– Да я просто задумалась, – с беззаботной улыбкой ответила я, снова двинувшись в направлении дома. – У тебя было пять жён, а детей всего двое. Как-то странно.
– Так уж получилось, – Гейб пожал плечами, похоже, приняв мои слова за чистую монету. Впрочем, меня действительно это интересовало. – Адама мне подарила вторая жена, Алану – пятая.
– А остальные?
– Остальные? – тяжёлый вздох. – Не везло мне как-то с остальными. Третья умерла через пару месяцев после свадьбы. Скарлатина. Или, как говорили в то время – «глото́шная хвороба». Тогда её ещё не умели лечить. А четвёртая так и не забеременела. Видимо, просто была бесплодной. Всякое бывает. Например, знаешь, почему у Люси нет ребёнка от Филиппа?