– Мать мальчика тоже здесь?
– Да, конечно.
– Ребёнок уверен, что мать от него отказалась.
– Она и отказалась, – пожал плечами доктор. – Только это уже не играло роли. Её тоже привезли для исследования.
– Почему она сразу не отказалась от него? Почему терпела так долго?
– Его мутация проявилась недавно. До этого он был нормальным ребёнком.
Я не могла понять такую мать. Три года растить ребёнка, а потом вот так просто от него отказаться? В конце концов, она могла надевать резиновые перчатки, чтобы дотронуться до него! Да мало ли способов? Ну как можно отказаться от своей кровиночки? Впрочем…
– А может, она ему не родная?
– Родная. Анализ ДНК мы теперь делаем в первую очередь.
– Почему? – меня это действительно заинтересовало.
– Чтобы зря не обследовать приёмных родителей. Был у нас случай лет десять назад, тогда родители решили сдать свою дочь, которая внезапно изменилась после какой-то странной болезни. Только вот девочка успела сбежать до того, как её забрали. Поэтому нам привезли только родителей. Мы уже успели провести несколько тестов, потратили время и расходные материалы, как вдруг выяснилось, что ребёнок был приёмным. И тест ДНК показал это однозначно. Пришлось тех людей отпустить, взяв подписку о неразглашении или что-то в этом роде.
– И вы не боялись, что они всё про вас расскажут?
– Нет. Они же сами пытались сбагрить нам своего приёмыша. При этом сообщив всем окружающим, что девочка умерла. Им самим невыгодно было выставлять себя в таком неприглядном виде. Да и с самим фактом усыновления что-то у них было нечисто, потому-то они так долго это и скрывали. Так что они молчат, и будут молчать и дальше. А как всё же жаль, что я так и не заполучил ту девочку, – его голос стал мечтательным. – Вы не представляете, какое это было чудо! К нам всё же попало немного её ДНК, я смог провести исследования. Вы знаете – у неё было двадцать пять пар хромосом!
– Правда? – моё любопытство не было праздным.
– ДА! – похоже, доктор пребывал едва ли не в экстазе. – На две пары больше, чем у обычных людей. Даже у мутантов такого не бывает. Ах, я бы отдал свой глаз, только бы увидеть воочию это чудо!
– Давай! – я протянула к нему раскрытую ладонь.
– Что? – доктор вынырнул из своих мечтаний и непонимающе уставился на мою руку.
– Глаз давай! Твоё желание осуществилось – ты видишь перед собой то самое чудо. Теперь плати, раз обещал!
Доктор в шоке уставился на меня, потом перевёл взгляд на спящего на моём плече ребёнка. До него стало доходить, что я совершенно спокойно держу его, не испытывая при этом никаких неприятных ощущений.