Куин ненавидел слово «привязан», оно напоминало ему о договорах страхования, и он заподозрил Эми в том, что она употребила его нарочно, чтобы позлить его. Но она просто слегка опьянела, и в общем-то они нормально ладили, так что он пропустил это слово мимо ушей и ответил:
— Привязаться к нему не так-то легко.
— Что может быть легче? — спросила она без злого умысла. — Он прекрасен, прекрасный ребенок. Я люблю его.
И она посмотрела на него таким доверчивым, беспомощным взглядом, и было в ее взгляде что-то такое мучительное, болезненное, что у него не хватило духу выдержать этот взгляд.
Белль с Тедом ожидали его ответа. Он кожей чуял, как старшеклассники наблюдают за ними из своего угла.
— Я давно не была свадьбе, — прочирикала Уна. — Меня не приглашали.
— Вообще-то я хотел устроить регистрацию у нас дома, но здесь тоже неплохо. Даже прекрасно, — сказал Тед. Он повернулся к своей нареченной, не в силах скрыть растерянности. — Правда, моя мама и мальчики огорчатся.
— Мы же устроим для них вечеринку. Потом когда-нибудь, — ответила Белль. — Может, повторим церемонию.
Она просунула руку Теду под локоть, как когда-то поступала с Куином.
«О, Боже, — подумал Куин. — Так она любит этого парня». А почему бы и нет? Тед Ледбеттер мечтал устроить настоящую свадьбу, и созвать свою скрипучую матушку и очаровательных сыновей, и весь отряд номер двадцать три, и учителей из средней школы Кинга, и подруг своей ангелоподобной покойной жены, он хотел собрать всех на пляже, чтобы возвестить о своей любви под звуки чаек и виолончелей, но Белль не выносит сборищ друзей и любвеобильных родственников — не сейчас, а вообще, — поэтому Тед согласился произнести несколько шаблонных фраз перед вермонтским чиновником с ничего не выражающим лицом. Он обязуется взять на себя заботу об останках любимой женщины, которая искалечена горем, о судебном иске, который будет тянуться годами, о невестке, которая втянет его в пожизненные душеспасительные разборки, о тесте, который перемелет его в фарш и проглотит, не поперхнувшись.
Куин попытался отыскать в душе ревность или обиду, но вместо этого откопал сюрприз: восхищение этим парнем.
— Это займет минуть пять, не больше, — сказала Белль.
— Я с удовольствием, — ответил Куин, но улыбнуться не смог.
Тед шагнул вперед, от него пахнуло мятой, вчерашняя рубашка не имела ничего общего с тем свадебным смокингом, который уже несколько месяцев хранился в мешке из химчистки.
— Она не пожалеет, что согласилась, Куин, клянусь тебе.
В этом Куин и не сомневался, как бы ему того ни хотелось. Тед — тот самый мужчина, за которого Белль следовало выйти замуж с самого начала.