Куин нажал на «стоп».
— Это призраки нот. Их нет, но ты их слышишь. От этого у тебя просто дух захватывает, да?
— Да, — сказал мальчик.
— Я не жду от тебя, что ты будешь играть так же. Ты ведь понимаешь это, да?
— Да.
— Главное — почувствовать. Все начинается с умения чувствовать.
— Да.
Мальчик прирос к стулу, как приговоренный к смертной казни, который сидит в уже прибывшей к эшафоту повозке и ожидает исполнения приговора.
— Расслабься, дружище. Это всего лишь рок-н-ролл.
— Ты же говорил «блюз», — губы мальчика задрожали.
— Да, говорил, — согласился Куин. — Я так говорил.
Мальчик приободрился — похоже, он был не таким уж нюней, каким казался. Куин взял свою гитару и повторил соло в медленном темпе, ноту за нотой.
— Что значат слова «отцовский ад»? — спросил мальчик. — «Отцовский ад постепенно сгинул»?
Это были слова из песни «Учите своих детей», которую они слушали три недели назад.
«Немедленно прекрати шуметь! А то я поднимусь к тебе — хуже будет!»
— Я не знаю, — ответил Куин. — Чтобы знать, нужно быть поэтом.
— Я не поэт, — сказал мальчик. — А ты поэт?
— Пожалуй, нам пора закругляться.
Мальчик торжественно поднялся со стула.
— Я думаю, так будет лучше, — печально произнес он.
Взял тарелку с печеньем, стакан и прошел к выходу, на пороге оглянулся.
— Во-первых, команда, которая маршировала под музыку в стране Нидерланды, называлась «Марум» — как город, в который они направлялись. Во-вторых, самая большая электрогитара в мире имеет длину сорок три фута и семь целых пять десятых дюйма. В-третьих, ты играешь гораздо лучше Эрика Чэпмена.
— Это уж точно, — кивнул Куин, представив себе этого психа с толстой задницей, Эрика Чэпмена, верхом на газонокосилке.
Куин дождался, пока мальчик скроется в доме, и опять заиграл знаменитое соло, он не допустил ни единой ошибки, но его исполнению недоставало всего того, что придавало Клэптону такой нестерпимый блеск: его интонации, его фразировки, его врожденного чувства ритма. И осознание этого причиняло Куину боль, как всегда, и все равно он так сильно любил это соло, движение, которое в нем развивалось, утешение, которое оно предлагало, места, куда оно уносило, историю, которую оно рассказывало, — все это он так сильно любил, что не мог удержаться и прикоснулся к этому вновь, и вновь потерпел крах.
Когда они приближались к границе штата Мэн, Куин спросил Уну:
— Все-таки в каком году, если точно, вы были последний раз на свадьбе?
— В 1967-м, — ответила она. — Ученик из академии Лестера женился на девушке из Хеннефорда. Им было под тридцать, старики по тем временам. А вы?