Белль попросила его зайти, и вот он, как скаут перед своим командиром, отчитывался перед ней в своих добрых делах. Выкладывал их перед ней в ряд, как улики.
— Я рада, что у нее все в порядке, — сказала Белль. — Хорошо, что ты заботишься о ней.
На пальце у нее было кольцо, ободок из белого золота с бриллиантами. Куин, не таясь, озирался в поисках Теда, но спрашивать, где он, не стал — почувствовал, что не вправе. Вместо этого спросил:
— Как твоя работа?
Она пожала плечами:
— Очередной фальстарт. Они чудо как терпеливы.
Обнаружились очередные необъяснимые исчезновения — пропали еще один столик и торшер, от этого комната казалась незаконченной. Оставшиеся вещи не складывались в историю без тех, которые исчезли. Белль взяла фотографию мальчика в рамке — такая же была у Куина.
— Он бы гордился тобой, — сказала она. — Он до смешного обожал ее.
— Получилось немного больше того, на что я рассчитывал, — признался Куин. — Если честно, не понимаю, как теперь из этого выпутываться.
Она смотрела на него долго, внимательно.
— У тебя получилась дружба, — сказала она. — И тебе не надо из нее выпутываться.
Она поставила фотографию на уродливый столик — напоминание об их первой свадьбе, подарок одной из ее тетушек.
— Я тут еще кое-что обнаружила, — сказала она, открывая расписной сундучок типа тех, которые встречаются в сказках.
— Я выбрала несколько вещей на память. Совсем немного. Для немногих избранных.
Она приоткрыла крышку сундучка, но его содержимое не показала, поглаживая сундучок, как ребенка. Это напоминало некий экзамен, и нервы Куина напряглись. По крайней мере, он попал в число избранных. Интересно, что получила Эми.
Белль извлекла из нарядного сундучка на свет божий аккуратную пачку листов, скрепленных степлером, на которые мальчик в хронологическом порядке наклеивал вырезки из газет и афиш. Исчерпывающий каталог выступлений Куина за три года его бесперебойной деятельности. Он перелистал аккуратно соединенные страницы — сотни вырезок, расположенных ровными рядами, — и пришел в изумление от того, что за ним так пристально следили.
— Когда же он успел все это?
— Понятия не имею, — ответила Белль. — Я вообще не знала, что ты его интересуешь.
Куина залило жаркой волной, а перед глазами замелькали бары и клубы, школьные кафетерии и актовые залы, рестораны и павильоны, фестивальные сцены и городские площади. Неужели мальчик пересчитал все это? Названия групп и площадок, день за днем? Как же их было много, его выступлений, и каждое извлечено из множества, вырезано, разглажено, аккуратно наклеено на свое место и таинственным образом освящено и, возможно, навек сохранится в памяти.