Никакой он не мечтатель, что бы там ни думала Уна. Он из старательных. Старательный труженик, который любит музыку. Всю музыку без разбору: и тончайшие инвенции своих кумиров, и незамысловатые народные мелодии из двух аккордов, и попурри из песен восьмидесятых, и блюзы группы «Дельта блюз бенд», и христианский рок, и цыганский джаз, и трубы биг-бендов, и классический рок, и макарену, и танец маленьких утят, и брейк-данс. Он любит все это страстной, безудержной, иррациональной любовью, как будто музыка, любая музыка — хорошая и плохая, — это ребенок, которого поручили его заботам.
— Ты в порядке, парень? — послышался голос через проход.
Мужчина в оранжевой футболке для боулинга, заурядный пассажир автобусов. Маленькие, чуть кроличьи, добрые глазки, готовая налиться яростью шея. Еще один типичный пассажир сидит за ним, несчастный бедолага с трясущимися руками. Впереди подросток, обретший убежище под слоями собственного жира. Пассажиры автобуса, пилигримы, которые не выбирали свой путь, которые когда-то верили, что рождены для большего.
Он сыграл сотню песен, пять сотен, тысячу, от них люди закусывали губы и покачивали головой, вспоминая место, где когда-то жили, человека, которого когда-то любили, и самих себя, которых забыли. Rock of Ages, и I Am a Rock, и Rock Around the Clock. The Long and Winding Road, и Roadhouse Blues, и Blue Suede Shoes. Born to Be Wild, и Wild Thing, и Thing Called Love. Можно ли считать глупостью то, что он так любил все это? Залы с плохой акустикой и арендованные смокинги гостей, неуклюжие невесты и их пузатые мужья, тетушки и дядюшки, которые топчутся на танцполе. Истомленная жарой толпа на сельских ярмарках, дети в дешевых блестящих костюмчиках на рекламных утренниках. Сытые дармоеды на корпоративах, которые отбивают ритм, завсегдатаи баров, которые потягивают пиво и пересмеиваются.
Он любил этих людей, потому что они любили его. Он любил их, потому что они заполняли его черную дыру.
И только мальчик понимал это. Мальчик, который бесчисленными списками заполнял свою собственную дыру, что досталась ему вместо отца.
В груди что-то оборвалось, словно посыпались камни, и он скрючился пополам, чтобы удержать их.
Среди всех людей один только мальчик.
Мальчик, который слушал музыку с недоумением и болью. Мальчик, который, вооружившись ножницами и клеем, тщательно и неутомимо собирал жизнь своего отца из фрагментов, склеивал и хранил, страница за страницей, страница за страницей.
УСПЕХ
1. Самое высокое звание, которое получил верблюд на службе в правоохранительных органах. Помощник шерифа в запасе. Кличка Берт. Округ Лос-Анджелес.