…
О, Боб Хоуп был великолепен. Он очень забавный. Но это всего лишь моя догадка. Скорее всего, они смотрели один из тех дурацких фильмов, в которых Боб Хоуп и Бинг Кросби все время в дороге, а Дороти Ламур бегает в своем белом балахоне. Представь себе этих пай-мальчиков, их воспитали матери, которые не мне чета, и эти мальчики делают что им велят, сидят и смотрят кино с хорошенькой Дороти Ламур. А мой Фрэнки, он мчится в своем джипе мимо плантаций сахарного тростника.
…
Может быть. Я никогда об этом не задумывалась. Хм. С одной стороны, эти острова известны открытыми просторами. Но, с другой стороны, джип издает столько шума. И озвучка тогда была не идеальная. Я не думаю, что он мог разобрать слова. Но он мог по интонации догадаться, где смешные реплики. Бинг и Боб славились выразительными интонациями.
…
Мне тоже. Мне хочется верить, что звук доносился до него. И он умер с улыбкой.
В историю про то, что диджей из Омахи прославил группу от побережья до побережья, Куин окончательно поверил, только когда отправился в тур, где их встречали толпы восторженных мальчиков и девочек, которые подпевали всем текстам и были одеты в футболки с надписью «Тропа воскрешения». Диски с записями группы раскупались вовсю, концерты продолжались подолгу, а Куин проскакивал невнятные аранжировки блудного кузена и импровизировал свои собственные переходы, пребывая в приподнятом и радостном настроении.
Это походило бы на обычную работу — в компании добродушных, как телята, и дико талантливых почитателей Христа, которые называли Куина Папашей, — если бы каждый раз не повторялось одно и то же — Куин начинал об этих ребятах заботиться. Они приставали, спрашивали совета, и он раздавал советы, как деньги, в которых не нуждался, чувствуя себя большим и нужным. В Провиденсе он перетасовал программу, в Спрингфилде отрегулировал местную негодную звуковую систему, в Ворчестере добился привилегированного положения. Он держал в поле внимания и возросшую толпу поклонников, и продажу футболок. Он вникал во все: и в их музыку — прямолинейные композиции, оживляемые неожиданными аккордами, — и в то, как их музыка меняет все эти возбужденные лица. Вечером после каждого концерта у него ныла челюсть от улыбок.
Как всегда, Сильвия держала все под контролем, хотя в присутствии Куина у нее почти не оставалось поводов для беспокойства. Во время саундчека он починил испорченную проводку, что для Сильвии было равносильно тому, как если бы он собрал микроволновку из канцелярских скрепок и зажигалки.
— Господи, откуда ты только все умеешь? — вопрошала она.