— Игрушками, — ответил Куин. — Только не думайте, что это ерунда.
Он положил руки на спинку переднего сиденья, как обычно делали Рэндалл и Фрэнки в автомобиле Говарда модели А.
— Он начал с игрушечного самолета, — сказала Белль с некоторой гордостью. — Который заезжал в такой хорошенький ангарчик.
— На этом он стал миллионером через семь месяцев, — продолжил Куин. — После этого он заказал кому-то проследить генеалогическое древо Косгроувов, и оказалось, что среди их предков куча герцогов. Так что Белль с Эми выросли в убеждении, что в них течет королевская кровь.
Уна поняла, что они играют в старую игру. Луиза называла этот сценарий «парная связка»: точно так пара птиц передает ягоду из клюва в клюв.
— Ну, допустим, не через семь месяцев, — сказала Белль.
— Он сам так говорит.
— А через семь лет. Куин любит приукрашивать, — сказала Белль.
— Косгроув? — переспросила Уна.
Белль Кивнула.
— «Игрушки Косгроува»? Так это ваш отец?
— Чисто номинально. Он приезжал к нам из Нью-Йорка всего несколько раз в году.
Белль объехала грузовик, за рулем в нем сидел старик, который, судя по лицу, испугался.
— Однажды он провел целых три года на Тайване, а мы с мамой оставались дома. Это чудо, что они до сих пор не развелись. Он поселился здесь навсегда после того, как отошел от дел.
— Отошел от дел — так они называют тюремный срок, — сказал Куин. — Великому человеку пришлось посидеть за то, что намухлевал с налогами.
— За уклонение от налогов. Там было очень небольшое нарушение закона.
— Я помню этот игрушечный аэроплан. «Самолет будущего» назывался.
— Правильно! — обрадовалась Белль. — Самолет будущего.
— Мальчики из академии Лестера тайком приносили его на уроки, — сказала Уна. — Академия Лестера. Может, вы слышали про нее. Я там работала профессиональным секретарем директора.
Белль быстро взглянула на нее, потом снова стала следить за дорогой.
— Я так и думала, что вы раньше работали.
Уна хихикнула про себя — надо же, ее признали способной к работе.
— Сейчас там кондоминиум, — сказала она. — Все эти прекрасные здания изуродованы отвратительными решетками. Посадить бы, кого надо, за это.
Белль улыбнулась. Уна помнила этот этап — как трудно открывать изменившуюся себя людям, какого напряжения требует самый простой разговор.
— Вы живете одна? — спросила Белль.
— У меня была подруга, но она умерла.
— А домашние животные?
— Две кошки были и тоже умерли.
— Мне тут сзади плохо вас слышно, — вмешался Куин.
Он снова навалился на переднее сиденье, и на Уну повеяло запахом его шампуня, который напомнил ей накрахмаленные салфетки в гостиной Мод-Люси.