Белль сказала, пристегивая ремень:
— Эми всегда была медведем.
— Подходящее слово, — кивнула Уна.
— Радуйтесь, что она не надумала отвезти нас сама.
— О, я рада. После вашей сестры будешь рада любому водителю.
— Молодец, Уна, — сказал Куин, и Уна почувствовала себя польщенной, даже смешно.
Белль завела машину — на этот раз прогулочную, можно сказать, — и пробежала рукой по кнопкам.
— А где кондиционер?
— Это автомобиль, — ответила Уна. — А не каюта на «Королеве Мэри».
Она все еще обижалась на то, что ее назвали «скаутским заданием».
Белль обмахнула хрупкие ключицы воротом блузки.
— Я вообще-то отличный водитель, мисс Виткус. Доставлю вас в целости и сохранности.
— Только если твой отец сейчас нас не застукает, — заметил Куин. — Трогай уже.
Наконец они поехали с разумной и приемлемой скоростью и через несколько минут выехали на шоссе. По мере того как расстояние от дома увеличивалось, между путешественниками налаживался неплохой контакт. Они обсудили и предстоящие выборы, и войну в Ираке, и «Ред Сокс», потом замолчали. В полусне вглядываясь в прошлое, Уна увидела свою мать: та стоит у окна, волосы собраны потертой лентой. Ветки скребутся об оконный переплет. Белая собака вздыхает о чем-то. Где это было? Можно ли помнить край, который ты покинула в четыре года? Неужели и впрямь можно что-то вспомнить через сто лет?
Спустя час, когда они пересекли границу с Нью-Гемпширом, Белль вернулась к оставленной теме.
— Мой отец — тяжелый человек, — сказала она Уне. — Но он сам сделал себя из ничего. Он ставил перед собой большие цели. Этим нельзя не восхищаться. Конечно, семью пришлось принести в жертву.
Скосив глаза, она посмотрела на Уну в зеркало бокового вида.
— Другие дети на нашем месте его простили бы. Но папе достались мы с сестрой, а мы из тех, кто не умеют прощать.
— Ты не из тех, кто не умеет прощать, — возразил Куин. — Эми, может быть. Но не ты.
Уна напрягала слух, чтобы слышать его. Она поняла, что они продолжают только им понятный разговор на свои извечные темы. Возможно, только так они и могут общаться. Уна погрузилась в молчание, и вдруг до нее дошло, что именно ее присутствие делает возможным общение между ними, пусть болезненное, но все же общение. Уна видела эту женщину только раз, но вполне вероятно, что Белль, которая сейчас резко бросает раздраженные реплики, гораздо ближе к подлинной Белль, чем тот невменяемый зверек, который ворвался к ней в дом на прошлой неделе. Возможно, поэтому Куин там, у себя на заднем сиденье, совсем не выглядит обеспокоенным.
— Чем занимается ваш отец? — спросила Уна.