— У тебя вообще нет ни на что прав, — сделала она вывод, — Так что встретимся в суде!
За этим последовал ее красочный уход и громкий хлопок двери, мы с адвокатом невольно вздрогнули. Воробей быстро добыл из-под стола бутылку (подозреваю, что виски), налил в два стакана, добытые оттуда же и подошел ко мне.
— Веста, вы не переживайте, ее угрозы – это пустое, на самом деле она не имеет ни на что право. Боже, да на вас лица нет! — он протянул мне носовой платок. На самом деле, я просто глаза натерла, но платок приняла с благодарностью.
— Спасибо. Как вы думаете, может мне стоит отдать наследство ей? Она права, она более… достойна.
— Не говорите глупостей, ваш отец бы не обрадовался.
— Но…
— Никаких «но», как распорядился ваш отец, так и будет. Вот, выпейте, — Воробей протянул мне стакан виски, я послушно выпила и вернула ему стакан, он выпил свой, — А теперь, позвольте я отвезу вас домой.
«Ага, после виски за руль – самое оно» — ядовито подумала я, когда мы шли к стоянке, где он оставил свой автомобиль.
— Только давайте сначала заедем в гостиницу, заберу свои вещи.
— Как скажете. И извините за эту сцену: на самом деле, вы у нас человек новый, для остальных это уже нечто обыденное.
— Что-то я не очень хочу к этому привыкать, — честно призналась я.
— Ну… возможно, она угомонится, — похоже, адвокат сам себе не особо верил, — В крайнем случае, вы всегда можете пригрозить ей переездом в Котелки.
— Как пригрозить? — напугалась я.
— Ну… например, сказать, куда ей следует отправиться.
— А почему вы сказали возвращаться в Котелки? Она что, там жила?
— Именно. До знакомства с вашим отцом. Это своего рода шутка, отправить ее обратно.
— Жестоко, не находите?
— Да, если говорить об обычной супружеской паре. Но ваш отец… как бы это сказать… немало от нее натерпелся, настолько, что я бы сказал, что он поступил с ней очень даже благородно, мог и вовсе ничего не оставить.
— Судя по всему, она явно рассчитывала на большее, — заметила я.
— Думаю, что на все, — пожал плечами Воробей, — Она до его кончины о вас даже не подозревала, и тут вдруг объявилась дочь, да еще и взрослая. Есть от чего впадать в бешенство.
— Вы правы, — согласилась я и задумалась: мадам действительно получила бы все, не будь меня. Могла она подстроить смерть отца? Судя по ней, запросто. Хотя если она обо мне знать не знала, откуда появился верзила в моем доме в Греции, который пытался меня убить? Не сходится. Или мадам прекрасно все знала, или она не при чем, и склонялась я больше ко второму, чем к первому, потому что толку убивать нас обоих у нее не было: она все равно ничего бы не получила, кроме конечно своей квартиры. Папуля и это предусмотрел, и в случае, если я не смогу вступить в права владения, все отходит его троюродной сестре, которая живет то ли в Минске, то ли в Гомеле, а у нее родственников пруд пруди, так что тут стрелять замучаешься. А может, этот тетка и есть? А что, узнала о завещании, приняла меры… Тем более я ее знать не знаю, в жизни не видела, как и она меня, вот и не пожалела племянницу, раз родственных чувств никаких.