На кухне царила напряженная атмосфера: кажется, за пять минут моего отсутствия мужчины успели опять что-то не поделить. Лебедев прихватил многострадальный нож и как то странно его держал перед собой, Саня привалился к стене напротив и сложил руки на груди, насмешливо поглядывая на противника.
— Вы что, издеваетесь? — прикрикнула я.
— Кажется, он меня боится, — шепнул Саня с заговорщицким видом.
— Я стою в двух метрах и все слышу, идиот! — закатил глаза Лебедев.
— Денис, ты же разумный человек, зачем ты вообще разговариваешь с ним?
— Я…
— Ну вообще-то ты тоже со мной разговариваешь, — самодовольно напомнил Саня.
Терпению моему пришел конец.
— Вам пора выметаться. Живо! Оба, чтоб глаза мои вас не видели! И можешь забрать нож себе, смотрю он тебе приглянулся, — это я уже к Лебедеву обращалась.
— Парень, бери трофей и вали, — поддакнул Саня.
— И ты следом за ним.
— А я то за что? С этим все понятно, наверняка ты тоже заметила, какой он зануда. Без чувства юмора, плохой собеседник, унылое выражение лица…
— Вот именно, в этом плане вы просто два сапога пара.
Переговариваясь с Саней, я медленно толкала его в сторону прихожей, Лебедев в моем сопровождении не нуждался, молча шел следом самостоятельно.
— Два сапога пара? Ты же понимаешь, что это слишком надуманное оскорбление. Потому что…
— Пока! — перебила я и захлопнула дверь, едва не задев Саню по носу.
Минут пять до меня еще доносились голоса, кажется Лебедеву все-таки пришлось нарушить свое молчание, но вскоре все стихло: мужчины удалились за калитку, а я признаться вздохнула с огромным облегчением. Это же черт знает что за день, честное слово.
Я взглянула на часы: уже поздно, вздремнуть даже полчасика уже не успею. Сходила в душ, позвонила маме, а то несколько дней я не давала о себе знать. Это как-то не по-дочернему, о чем мамуля мне незамедлительно и сообщила:
— Ты никудышная дочь, могла бы хоть разок позвонить!
— Прости, мамуль. Как у вас дела? Костасу привет.
— Тебе от него тоже. Лучше скажи, у тебя какие новости?
— Да никаких, — вздохнула я, потому что вранье близким не жаловала, — Скучные похороны и не менее скучная бумажная волокита.
— Веста, ну кто так выражается?!
— Я тебя умоляю, ну что я такого сказала?!
— Не что, а каким безобразным тоном.
— Я уже слишком стара, чтобы маман меня поучала, — рассмеялась я.
— Стара, тоже мне! Тебя разыскивал Николас, просил срочно перезвонить. То есть он просил твой номер, но откуда же мне его знать, раз дочь не посчитала нужным его сообщить, так что ничем не смогла ему помочь.
— Давно он меня спрашивал?