— Что ж, неплохая мысль, — согласился Рябинкин, хотя и был немного удивлен.
Ему показалось необычным, что Оксана, считавшая самым привлекательным местом в Сочи пляж и только пляж (ну, может, еще магазины и рестораны), пожелала карабкаться по горам. Ни один человек на свете не смог бы уличить ее в любви к туристическим походам и даже обычным пешим прогулкам. Она и по лестнице-то подниматься не любила и, если требовалось взойти всего-навсего на третий этаж, всегда вызывала лифт. И без машины, которую ей подарил Кирилл, обойтись не могла. Оксана была готова часами торчать в пробках, только бы не ездить на метро.
А ведь еще совсем недавно юная провинциалка Оксана восторгалась столичной подземкой. Спускаясь вниз по эскалатору и любуясь станциями, одетыми в мрамор, она ощущала себя жительницей самого прекрасного, самого лучшего города на свете. Но прошло не так уж много времени, и вкусы госпожи Рябинкиной кардинально изменились. Метро — транспорт для простолюдинов, и толкаться там, внизу, среди граждан с невысоким достатком, ожидая битком набитого поезда, — это стало выше ее сил!
Вкусы своей супруги Кирилл знал отлично.
В Орлиных скалах он бывал еще во времена студенческой юности и не считал эту экскурсию легкой прогулкой вроде променадов по набережной или подъемов на колесе обозрения в парке «Ривьера». Но, возможно, жене просто хочется сделать ему приятное в благодарность за то, что он безропотно скучает подле нее на пляже. Несколько лет назад, когда они еще не были женаты, он рассказывал ей, что в юности увлекался альпинизмом и поднимался на Эверест. Орлиные скалы, конечно, не Эверест, и все же он был уверен, что Оксана отказалась от пляжных радостей и выразила желание совершить экскурсию в горы только ради него. Мысль, что жена хочет угодить ему, льстила ему.
До Старой Мацесты Рябинкиных довез все тот же Анатолий. Они проехали на машине еще немного, а потом Толик, остановив «тойоту», сказал:
— Дальше вы уж сами, моя лошадка тут не проедет. Был бы внедорожник…
Он объяснил им, как спуститься к водопадам, потом они договорились о месте и времени встречи, и Анатолий, дружески кивнув супругам, уехал.
Рябинкины поднимались все выше и выше. Над ними были древние скалы, шумели кронами деревья, человеческие фигурки внизу казались игрушечными. Кирилл испытывал восторженное чувство и невероятную, какую-то щенячью радость. Как прекрасно идти вот так, рядом с женой, и, забыв обо всех заботах, оставшихся за тысячи километров отсюда, наслаждаться свободой и любоваться великолепием природы. Ему хотелось петь, громко смеяться и, вообще, сделать что-нибудь такое, чего он давно уже не делал. Например, залезть на высокое дерево или схватить жену на руки и закружить ее. Он покосился на Оксану и огорчился, обнаружив, что она его чувств не разделяет.