Что же будет дальше?
Да все что угодно! Например, взрывное устройство, прикрепленное к днищу его машины. Или испорченные тормоза. Рябинкин четко представил, нет, даже не представил, а ощутил живо и явственно, как жмет на педаль, а она проваливается, и он на огромной скорости несется навстречу своей смерти, но ничего изменить уже не может.
Сзади просигналил автомобиль, и Кирилл, стоявший на перекрестке, отогнав жуткое видение, глянул на светофор: загорелся зеленый свет.
Альбину разбудил телефонный звонок. Незнакомый мужской голос, хриплый и неприятный, поинтересовался:
— Ты еще тут, куколка? Имей в виду: завтра с утра рабочие придут, начнут делать ремонт. В девять, самое позднее — в десять. Очень надеюсь, что ты уберешься до этого времени. Не создавай себе и нам проблем, ладно? Я ясно выражаюсь? — И, не дожидаясь ответа, мужчина бросил трубку.
Остатки сна мгновенно улетучились. Альбина сползла с кровати, накинула халат, сунула ноги в тапочки и поплелась в ванную умываться, думая о том, что у нее впереди еще целый день. И целая ночь. Наверное, такими словами утешает себя приговоренный к смерти.
Аппетита не было, и все же она пошла на кухню, чтобы сварить себе кофе.
Кухня выглядела так, словно по ней ураган пронесся. Понимая, что не сможет увезти мебель, Вадим перевернул все вверх дном. Дверца подвесного шкафа болталась на единственной петле, все горизонтальные поверхности были заставлены посудой и засыпаны крупами, на полу валялись осколки тарелок.
Порывшись в шкафчике, основательно разграбленном Вадимом, Альбина нашла банку с остатками молотого кофе, насыпала порошок в джезву, плеснула воды из-под крана и поставила на огонь.
Конечно, она может пойти в милицию или в юридическую консультацию, но что это изменит в данной ситуации? Завтра утром ее выкинут из квартиры, и куда, спрашивается, ей идти? На вокзал? В приют для бездомных?
Жаль, что тетя Зина уехала, какое-то время можно было бы перекантоваться у нее. А потом, возможно, что-нибудь бы да изменилось. В лучшую сторону.
Эта мысль заставила Альбину горько усмехнуться. С какой стати что-нибудь должно меняться к лучшему, если об этом никто не позаботится? Неужели она так глупа, что до сих пор верит в добрых волшебников?
Она снова вспомнила отца. Вот кто был для нее добрым волшебником! Только раньше она об этом не задумывалась, принимала его заботу как должное. А теперь уже поздно, думай не думай, плачь не плачь — отца не вернешь.
И почему так получилось с квартирой? Может, все это блеф? Но ведь она своими глазами видела договор, что ей показывала Татьяна Сергеевна, а также свидетельство из регистрационной палаты, на котором она успела прочесть фамилию нового владельца ее жилья. Какой-то Сергеев… Откуда он взялся, этот Сергеев? Неужели это тот, хрипатый, пугавший ее по телефону?