Успокоив себя такими мыслями, она достала из сумки книгу и попыталась читать. Однако чужие страсти и душевные волнения уже не трогали ее, как прежде, наверное, потому, что у нее своих волнений было предостаточно. Снова накатило беспокойство: что ждет ее там, в чужой деревеньке? И как долго продлится заточение в глуши? Неужели ей до конца жизни придется влачить жалкое существование вдали от дома?
Впрочем, никакого дома у нее теперь нет. Даже тот старенький, но уютный домик в Калуге, куда ее девочкой привозили к бабушке на каникулы, где прошло детство и юность ее мамы, давно продан дядей Колей, старшим братом матери, который живет в Америке и уже два года не дает о себе знать ни письмами, ни звонками.
Двери вагона шумно захлопнулись, электричка умчалась. Альбина поудобнее перехватила свои сумки, спустилась вниз по ступеням и побрела в сторону леса.
Две женщины, вышедшие на этой станции вместе с ней, уже скрылись из вида. Наверное, уехали на белом автомобиле, стоявшем одиноко на обочине.
Вспомнились Светкины объяснения: сначала идешь по дороге, потом, возле заколоченного деревянного ларька, ныряешь в лес, на широкую тропинку. Так короче, всего за полчаса до деревни дойдешь. Только с тропинки сходить нельзя, иначе заблудишься и выйдешь совсем не туда.
Прошло уже гораздо больше получаса, однако конца пути не было видно, никакая деревня не показывалась, тропинка все так же петляла по лесу, а впереди были лишь деревья. Но Альбина знала, в чем дело — просто она идет слишком медленно, ползет, будто старая черепаха. Тяжелые сумки оттягивали руки, приходилось часто останавливаться, чтобы перевести дыхание и немного отдохнуть. Наверное, говоря о получасе, Светлана имела в виду беззаботную прогулку налегке, без тяжелой поклажи.
Если бы это и в самом деле была прогулка, Альбина, несомненно, получила бы от нее несказанное удовольствие. Все вокруг цвело и радовалось ясному весеннему дню. Над головой пели птицы, для которых еще не пришла пора трудов и забот о потомстве; легкий теплый ветерок, напоенный запахом молодой травы, прелых прошлогодних листьев, зеленой хвои и разогретых солнцем стволов, освежал лицо и приятно холодил тело, разгоряченное ходьбой. Желтые одуванчики, росшие по бокам тропинки, тянулись к ногам усталой путницы, но она, измученная, не замечала их.
Наконец лес поредел, и тропа вывела девушку на опушку, за которой расстилался широкий луг. За ним виднелись домики деревни.
Адрес Альбина помнила наизусть. Дом, доставшийся в наследство Светкиной матери, стоял на самом краю деревни, со всех сторон окруженный некрашеным дощатым забором. Дальше, почти сразу за забором, начинался хвойный лес.