— На какую еще на Терру? — интересуюсь я.
Андрон смотрит на меня с подозрением. Он не может решить: прикидываюсь я или что?
— Ты тут чем занимаешься? Ты за ситуацией вообще следишь? Террой еще вчера решили назвать этот самый арконский форпост. Так вот, ночью оба они ушли под Купол…
— И защитное поле их пропустило?
— Видимо, да. Представляешь, какая паника сейчас в Комитете?
— Ах так…
Секунду мы оба молчим.
Слышно, как скрежещет песок за окном.
И в этом угнетающем скрежете я вдруг ясно осознаю, что все вокруг изменилось. Причем не тогда, когда в Солнечной системе обнаружился звездолет арконцев, и не тогда, когда их посадочный модуль коснулся Земли, а лишь сейчас, в данный миг. Все изменилось. И, как раньше, как секунду назад, не будет уже никогда.
Это странное ощущение. Будто я, в общем оставаясь собой, переместился в какую-то совершенно иную реальность. Все вроде бы то же самое и одновременно — совсем другое. Вот и Андрон сегодня — совсем другой. Не такой, как вчера, полуразобранный, вдрабадан, несущий маловразумительную ахинею то про арконцев, то про явление Иисуса Христа, а такой, каким я привык его видеть: в костюме, при галстуке, свеженький, аккуратный, причесанный, волосок к волоску, благоухающий приятным одеколоном, и все-таки, все-таки — совершенно другой. Отчуждающий холод наполняет его глаза. Брови чуть вздернуты, образуя вопросительные морщинки на лбу. Мы как будто два разных биологических существа. Насекомое и насекомоядное. Добыча и хищник. Если бы только знать, кто есть кто. Мне хочется его просканировать. Риск все же слишком велик. Да и ни к чему рисковать. Я и так догадываюсь, что он хочет у меня выяснить.
И Андрон говорит:
— Так вот, двое экспертов сегодня эмигрировали на Терру. Думаю, что это только начало. Так вот, скажи: ты не собираешься уйти вслед за ними?..
А с Дафной у нас этим утром ничего толкового не вырисовывается. Уже через час весь ее стол оказывается усеян листочками с головоломными терминами, кривоватыми схемами, графиками, небрежно набросанными картинками. Таков ее способ думать — непременно с карандашом в руках. Я к нему приспособился, поскольку с Дафной особенно не поспоришь. К тому же я чувствую, что она нервничает не меньше меня. Наконец отбрасывает карандаш и говорит, что никакие подозрения Лавенкова ее не волнуют.
— Можешь быть спокоен, он ни о чем не догадывается. Просто смутное подозрение, что в Центре происходит что-то не то. Но ведь конкретики у него явно нет. А вот Лорд — это да. Лорд — это серьезно. Ты уверен, что он пытался тебя сканировать?