– Хороший вопрос, – сказал он. – В жизни бывают определенные формальности, существующие, чтобы сущности могли встречаться. Например, посольские приемы. Званые обеды. Вызов проститутки. Заказное убийство. Или такие вот ритуалы, соединяющие жизнь и смерть. Кроме того, свежая овечья кровь – это очень вкусно. Тебе понравится…
– Разве можно соединить жизнь и смерть? – спросила я.
– Конечно, – ответил мальчик. – Жизнь – это иллюзия. Смерть тоже иллюзия. Двум иллюзиям не надо соединяться. Они и так одно и то же.
Было непонятно, шутит Фрэнк или говорит всерьез. С другой стороны, я не всегда понимала это и при его жизни.
– Ты нашел то, что искал? – спросила я. – То, к чему стремился? Ты встретил богиню?
– Да, – ответил мальчик. – Богиня приняла меня так же, как Каракаллу. Боги не предают тех, кто их полюбил. Они предают только тех, кто с ними торгуется. Они встретят нас после смерти… Раньше я не понимал. Теперь я вижу больше. Вижу все.
– Что ты видишь?
– Я был не тем, кого искали боги. Каракалла тоже. Тот, кого искали боги, пришел вслед за ним. Он опять придет следом. Через тебя.
– Через меня?
– Как через дверь, – сказал он.
– В каком смысле? – заговорила Со, молчавшая до этого. – Саша и есть солдатор?
Это странное слово – если я правильно его услышала – не сказало мне ничего. Но я его запомнила.
– Она откроет дверь, – ответил Фрэнк. – Она откроет дверь, и солнце ей улыбнется. И в комнату влетит ослепительная бабочка. Как в митреуме на галльской улице… Она приведет того, кого вы ищете.
– Как? – спросила Со. – Как она это сделает?
– Как искать, она знает. Ей нужны будут маски.
Когда Со вступила в наш разговор, мне показалось, что Фрэнк стал куда-то удаляться – хотя в чем именно это выражалось, я не знала.
– Фрэнк, – спросила я, – что мне делать?
– Они тебе скажут, – ответил Фрэнк. – Не пытайся сбросить эту ношу. Иначе умрешь так же глупо, как я. Камень тебя видит.
– Ты меня пугаешь, – сказала я жалобно. – Какую ношу? Какой камень?
– Ты все узнаешь.
– Когда?
– Маска Солнца расскажет про себя сама.
Мальчик замолчал. Он молчал в этот раз очень долго, и я поняла, что Фрэнка рядом больше нет.
Тим сделал турку знак, и тот перерезал горло второй овце. Кровь стекла в ложбинку камня, исчезла, но мальчик молчал. А потом он открыл глаза – и сказал что-то по-турецки.
– Все, – перевел Тим. – Больше никто не придет.
Эмодзи_красивой_блондинки_с_опаской_выходящей_из_пещеры_где_только_что_происходило_нечто_мрачное_оккультное_и_скорей_всего_незаконное.png
На обратном пути Тим сел на заднее сиденье рядом со мной и поднял стекло. Видимо, целью было помешать мне говорить с Со, сидевшей впереди.