В его правой руке был тот самый меч с крюком, поглядеть на который я собирался пару минут назад. На груди – погнутая ударами бронзовая пластина. В левой руке – маленький выпуклый щит, в котором я опознал бронзовую чашу… Похоже, он вооружился священными предметами, пройдя по тем же лестницам, где до этого гулял я.
Еще на нем был темный шлем в виде бычьей головы – довольно частый среди цирковых и поэтому не слишком меня напугавший.
Но шлем был выполнен с удивительным искусством. Так я подумал сначала – а потом, когда маленькие блестящие глаза несколько раз моргнули, понял, что это не шлем.
Это была живая бычья голова, одновременно страшная и смешная из-за косо надетого на нее бронзового венка… Надо мной стоял критский ужас, минотавр, точь-в-точь такой, как на мозаике из нашего дома в Эмесе. И в ту секунду, когда я узнал его, он медленно пошел ко мне по лестнице.
Я побежал прочь. Но за нижней площадкой не было другой лестницы – она обрывалась в пустоту. Я или нарушил ритм каменного колеса, в котором бегал, или вышел из него сам… Даже если через минуту-другую из темноты появится новая лестница, будет уже поздно: боец с бычьей головой настигнет меня раньше.
Неужели это действительно минотавр? Быть может, я сам вызвал его из мира теней, вспомнив про мозаику? Говорят ведь в Риме – если заблудившийся в лесу человек испугается волка, тот почувствует страх и придет… Или минотавр появился прежде моего страха?
Теперь этого уже не понять.
Он спускался по лестнице медленно и уверенно – и как бы пританцовывал при каждом шаге, звеня своей обильной бронзой. Она гремела и так, но он вдобавок ударял мечом в маленький щит, как это делают варвары перед боем.
Кто он – человек? Или зверь? Оружие держит как воин. Но в манере его есть что-то звериное. Нет, на человека он не похож. Во всяком случае, на такого, как я.
Мне его не одолеть, подумал я, как бы я ни бился. Но я могу его напугать… Огня боятся все звери.
Он прошел уже половину разделявших нас ступеней. Я попятился, вернулся к статуе львиноголового, сорвал со стенки факел и несколько раз широко махнул им над головой. Минотавр заслонил глаза щитом. Ему не слишком нравился свет.
Но он не испугался. Наоборот – опустил меч, издал протяжный клич, средний между стоном и мычанием, и сделал новый шаг вниз.
И тут перед моим мысленным взором опять возникла бронзовая птица, которую этот бык еще не сделал частью своей амуниции. Ворона, вспомнил я, давала когда-то советы и Митре.
Он не зверь и не человек, сообщила ворона беззвучно. Он нечто промежуточное и походит на маленького ребенка, убивающего играя. Огня минотавр не боится. Он знает, что это. Он боится лишь неизвестного…