За столом сидели Со, Майкл, Раджив и обе девочки – Сара и Мэй. Кроме них, появился новый персонаж – как я поняла, муж Со.
Это был пожилой седобородый мужчина в джинсовом – я не шучу – смокинге. То есть его буржуазный курительный пиджак с отливающими на свету черными лацканами был сшит из протертой до белизны джинсы с серьезными рваными дырами на рукавах и груди. Видимо, еще один образец desology. Перекрасили яхту, а теперь обкатывают другой продукт на папике.
– Саша, – представилась я.
– Тимофей, – ответил мужчина в смокинге. – Со говорит, что так мое имя будет по-русски: Tim or Fay, if you spell it. На самом деле просто Тим. Садитесь, друзья.
Я хотела есть, и уговаривать меня не было необходимости. Тем более что выглядел стол очень аппетитно.
Тут была сырая рыбная нарезка, салаты в половинках кокоса, крохотные баночки с овсянкой на йогурте, всякие блинчики, тарелки с сыром и целая уйма зелени. Рядом со столом стоял стюард – пожилой и совершенно не сексапильный азиат в матроске (правильно, а то в нее почему-то одевают исключительно молодых сексапильных азиаток). Матроска, правда, оказалась не совсем настоящей – ее воротник был просто напечатан на ткани. Стюард держал в руках меню.
– Если хотите яиц или там стейк, закажите, – сказал Тим.
Я заметила, что сам он уплетает картошку фри с жареной рыбой.
– Спасибо, – ответила я. – Тут вполне достаточно.
Минут пять мы ели молча. Сашими было очень вкусным, салаты – свежайшими, и я даже съела немного сыра, чего никогда не делаю после рыбы. Ничего, съем больше салата и господь простит.
– А чаю можно? – спросила я у азиата.
Чаю в меню было много разного. Я остановилась на скромном бергамоте – и через несколько минут мне принесли белый фарфоровый чайничек. Нет, жить тут определенно умели.
– Саша, – сказал Тим, – ты ведь из России?
Я кивнула.
– У меня к тебе один вопрос. Скажи, а зачем вы вмешиваетесь в наши выборы? Зачем вы посадили в Белый Дом этого рыжего монстра?
За столом засмеялись. Со укоризненно посмотрела на мужа.
– Неужели непонятно? – ответила я.
– Нет. Я потому и спрашиваю.
– Просто, видите ли, – сказала я, придав своему голосу тот оттенок искренней девичей задушевности, который так возбуждает пожилых мужчин, – мы ненавидим вашу свободу.
За столом опять засмеялись.
– А почему? – спросил Тим.
– Ну как почему. Мы понимаем, что никогда не будем такими свободными и прекрасными как вы, и все, что нам остается – это скрежетать зубами в темном углу и стараться из зависти вам нагадить.
Теперь засмеялись не только молодые люди, но и сам Тим.