, а когда песня кончилась и началась трудноотличимая от звуков передвигаемой мебели психоделия, я выловила из памяти последние строчки, в реальном времени пролетевшие мимо:
Playing hide and seek
with the ghosts of dawn
Waiting for a smile from a sun child
[8]Это действительно было что-то невероятно красивое и очень старое – гораздо старше шестидесятых, когда эту песню написали. Что-то вообще античное, думала я. Никак не из нашего времени.
Наверно, это было тлетворное влияние Фрэнка – после его слов я просто не могла услышать эту песню иначе. Даже моя обида за испорченный вечер прошла.
– Да, – сказала я, – ты прав. Это из другого мира. Какая-то древняя сказка.
– Не сказка. На самом деле это эхо. Вот как раз то, про что я говорил – заблудившееся эхо, забывшее свой источник.
– Эхо чего?
Он снисходительно посмотрел на меня.
– Это история Каракаллы. Вся его жизнь, сжатая до нескольких строчек.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. Я могу все про него рассказать. Ну, не все – но самое главное. Достаточно, чтобы ты поняла, о чем эта песня.
– Расскажи, – попросила я.
Мне правда было интересно.
– Сейчас, – ответил он. – Только мне нужно в ванну.
Судя по тому, что зажурчали сразу все краны, у него было что-то с желудком, и он не хотел смущать меня звуками.
На самом деле человек – очень сложное устройство с массой физиологических отправлений. Он плохо подходит для того ритуала соблазнения, который диктует нам Голливуд…
Я не додумала эту мысль, потому что заметила на тумбочке возле кровати какой-то изогнутый тускло поблескивающий предмет. Я не заметила, как Фрэнк его туда положил.
Это была маска из темного от времени металла, оклеенная изнутри мягким бархатом, чтобы не царапать кожу. На лбу – черный камень в оправе. Не драгоценный, а что-то вроде кусочка базальта. Над камнем – маленькие рога. Потом я поняла, что это не рога, а полумесяц, повернутый остриями вверх. Маска Луны.
Она оставляла открытыми нос и рот – и была очень красивой: тонкой, достаточно легкой, с ненавязчивым орнаментом по краю. Мне сразу захотелось ее надеть.
Я так и сделала – у маски были удобные тесемки, охватывающие затылок и удерживающие ее на лице. Потом из ванной вышел Фрэнк. Я испугалась, что он будет меня ругать – но он довольно улыбнулся. Видимо, ему понравилось мое самоуправство.
– Это маска Луны?
– Да, – ответил Фрэнк. – Тебе идет. Ты спрашивала, на что я опираюсь как историк. Вот на это.
– Откуда она у тебя?
Он покрутил рукой в воздухе. Видимо, подумала я, из воздуха. Ладно, захочет – сам скажет.
– Она красивая.
– Это настоящая античная маска, – сказал он.