Мясников сказал Агафье, что ему надоело питаться в столовой 37-го запасного полка, куда были прикреплены почти все приезжие большевики — члены Фронтового комитета, что соскучился по домашним обедам в семейной обстановке. Поэтому-де он хочет получать свое питание сухим пайком, как это делают многие офицеры, имеющие в городе семьи, и кормиться у Курятниковых. Бедная женщина, питавшая к бывшему начальнику, а теперь «старшому сябре» своего мужа подлинное благоговение, не решилась возразить, хотя и понимала, что Мясников просто хочет помочь ей и ее детям. Она решила про себя, что будет готовить для него отдельно и кормить тоже отдельно, благо, знала от соседей Портных, что жилец их уходит из дому рано утром, а возвращается всегда поздно, иной раз и ночью. Вот она и будет ставить перед ним миски со «снеданем»[6] и уверять: «Так хлопчики ж мои поели вже, а з ними и я. Так што ешьте, ешьте, Ляксандр Хведорович!»
Но ничего из этой затеи не вышло. Ляксандр Хведорович раза три или четыре действительно приходил к ним обедать, но, слыша вышеупомянутое объяснение, подозрительно косился на Агафью. Потом он и вовсе перестал появляться в их тесной комнатке. К этому времени он был избран председателем Севзапкома партии да еще редактировал новую большевистскую газету «Звезда», так что и в самом деле был занят день и ночь. Обосновавшись в своем кабинете в здании Совета, он поставил там койку и часто не ходил даже ночевать в свою каморку у Портных. Агафья, приготовив для него обед, до поздней ночи сидела у стола и ждала, когда же он придет, чтобы накормить его. А утром ей волей-неволей приходилось подогревать вчерашний обед и ставить перед вечно голодными детьми. Глядя на них, она сокрушенно качала головой и думала, что это из-за ее ребятишек Ляксандр Хведоровпч морит себя голодом.
А между тем Мясников, по его мнению, очень даже хорошо устроился. Поскольку его товарищи — Щукин, Кривошеин, Полукаров и другие — уже догадались, почему Мясников вдруг начал получать продукты сухим пайком, они каждый раз, идя в столовую, таскали и его с собой. Потом, получив «на всю артель» борщ и кашу в общих бачках, разливали в миски и ели. По этому поводу Алеша, посмеиваясь, рассказал им анекдот о сердобольной матери, которая сварила для своих детей по два яйца, не оставив себе ни одного, а дети, потрясенные столь великодушным поведением родительницы, отдали каждый по одному яйцу ей, так что та в итоге съела целых пять штук...
— Впрочем, я слышал, что там у караульных есть какой-то обед, — сказал он теперь Курятникову. — Если найдется для меня котелок, то поем с ними.