И ни Жданов, ни генералы Довбор-Мусницкий и Копачев не знали, что как только в кавдивизии и Польском уланском полку начались подозрительные приготовления, то сразу же нашлись люди, которые сообщили об этом Минскому военревкому. И Мясников, который все эти дни ждал контрреволюционного нападения, сразу приказал привести в боевую готовность советские части.
Да, Жданов еще не знал об этом. Он поддерживал постоянную связь со ставкой и получал оттуда сведения, что наступление Краснова под Петроградом идет успешно, большевики серьезного сопротивления не оказывают. Поэтому и ему, и минскому «комитету спасения» предписывалось, во-первых, ни в коем случае не допускать переизбрания старых комитетов в армиях и перехода их в руки большевиков, во-вторых, во что бы то ни стало разоружить воинские части Минского Совета и ликвидировать как Совет, так и военно-революционный комитет Западной области и фронта, в-третьих, отправить как можно больше войск на помощь Краснову и Керенскому.
Руководствуясь этими указаниями, Жданов и «комитет спасения революции» в этот и последующие дни рассылали во все части фронта телеграммы о том, будто войска «законного правительства снова вошли в Петроград», что «так называемое правительство Легаша разогнано» и что в Минске «Совет депутатов добровольно уступил власть единственно законному правительству в области и на Западном фронте, которому и должны подчиниться все воинские части и гражданские организации». А в секретных телеграммах командующим армиями и эсеро-меньшевистским комитетам предписывалось всячески препятствовать проведению перевыборов старых комитетов в частях и соединениях и готовить верные войска для отправки в Петроград.
Вечером 29 октября, в тот самый час, когда на полустанке Хвоево Василий Пролыгин вел переговоры с бойцами бронепоезда о походе на Минск, на заседании «комитета спасения революции» произошла очередная стычка между большевиками и их противниками. Уже порядком уставшие члены «комитета» собирались было разойтись, когда в комнату ворвался возбужденный Николаев и, не дожидаясь разрешения председательствующего, начал выкрикивать:
— Товарищи! Только что стало известно, что Минским Совет и большевистский военно-революционный комитет, который, несмотря на наши требования о роспуске, продолжает функционировать, задумали страшное предательство! В то время как их представители, — Николаев метнул гневный взор на Перно и Алибегова, — ведут здесь сладкие речи с целью усыпить нашу бдительность, их полк, направив жерла зенитных орудий на штаб фронта, движется сюда, чтобы арестовать Комитет спасения революции, арестовать штаб и расправиться со всеми нами! Товарищи, я предупреждаю вас — в особенности вас, товарищ Штерн, вас, Вайнштейн и Перель, это вы ведете здесь трусливую политику потакания большевистским обманщикам, — что в опасности находится не только дело революции и демократии, но и ваша собственная жизнь! Необходимо принять немедленные и самые решительные меры, иначе будет поздно!