— Вы командуете бронепоездом?
— Я, — ответил Пролыгин, удивляясь, что разговор с ним ведет не полковник.
— Пойдемте, товарищ, к нам в вагон и переговорим.
— А кто вы будете? — спросил Пролыгин.
— Делегация и члены комитета.
— Какого комитета? — Пролыгин уже понял, что это «политики», которым доверили вести с ним переговоры.
— Не все ли равно какого... — ответил Колотухин.
— Нет, не все равно! — усмехнулся Пролыгин. — С представителями одних комитетов я не буду говорить, а с другими не только буду разговаривать, но и исполню все, что мне прикажут.
Делегаты переглянулись менаду собой, и опять Колотухин сообщил:
— Мы члены Комитета спасения революции, признанного всеми партиями и Минским Советом.
«Ага, вот вы кто!» — подумал Пролыгин и сказал вслух:
— Говорить нам не о чем. Можете ехать туда, откуда приехали.
— Товарищ! — вышел вперед другой член делегации, Злобин. — Ведь вы едете на погибель! Вам же неизвестно, сколько у нас войск...
Пролыгин окинул его насмешливым взглядом.
— Поберегите лучше свои головы! Сколько войск у вас, я знаю, а вот сколько у нас — вы действительно не знаете. Бронепоезд видите? — он кивнул через плечо. — А через полчаса по шоссе проедут наши бронеавтомобили. С позиции сняты два полка, они тоже будут здесь с часу на час... — Он сообщал эти сведения, будучи уверен, что в штабе фронта и без него узнают обо всем.
— Мы разберем путь! — крикнул наконец толстяк полковник, видимо начальник передвижения войск.
— Да? Подойдите-ка к бронепоезду! — предложил Пролыгин и, показывая на платформы с рельсами и шпалами, наставительно пояснил: — Имея это, мы сможем отремонтировать путь в два-три часа, а если не хватит материала, разберем за час пять верст пути и устраним любое повреждение... Зато тем, кто пытался нам помешать, придется несладко!
Но полковник все не унимался:
— Мы пустим навстречу вам порожний состав!
— А глупее вы ничего не придумаете? — снова усмехнулся Пролыгин. — В лучшем случае состав этот, пущенный под уклон, я поймаю на себя, предотвратив крушение. В худшем же — перебью ось бронебойным снарядом и пущу состав под откос, а расчистка пути потребует часа два... Так что убирайтесь-ка с вашими угрозами, покуда не поздно! — И, считая разговор оконченным, повернулся к дежурному по станции: — Сообщите на Фаниполь, что бронепоезд трогается туда и чтобы там все было готово к приему...
Но Злобин не считал, что разговор окончен, поэтому крикнул Пролыгину:
— Погодите-ка, солдат! А по какому праву вы разговариваете с нами от имени всей команды? Не царские ведь времена, сейчас в армии демократия!