В это время Таврический и Самогитский полки отбивали уже десятую атаку немцев. Все пространство перед окопами было завалено трупами немцев, но и гренадеры понесли страшные потери. Во многих ротах осталась едва четверть состава, и дрались они уже из последних сил.
Да, гренадеры не знали, что своим упорным, яростным сопротивлением уже сломили боевой дух противника. Для немецкого командования исход этого сражения не имел решающего значения, между тем потери, понесенные в бесплодных атаках, были удручающе велики. Еще большее замешательство вызвало у них непонятное поведение русских. Все действия внезапно атакованного противника — и то, как он быстро открыл ответный огонь, и то, с какой организованностью переходил в контратаки и выбивал немцев из захваченных окопов передней линии, — свидетельствовали о том, что эти войска хорошо управляются. Так или иначе немецкие резервы полностью были введены в бой, но не смогли изменить ситуации, в то время как наблюдатели на передовых позициях сообщали о подходе больших масс русских резервов.
И тогда генерал фон Зауберцвейг понял, что сражение проиграно, и отдал приказ о прекращении атак.
Между тем в фольварке Фалясин, неподалеку от станции Погорельцы, в корпусном клубе продолжал работать открывшийся еще накануне съезд. Делегаты от вновь избранных комитетов войсковых частей, в основном большевики или сочувствующие им, один за другим поднимались на сцену и требовали переизбрания старого корпусного исполнительного комитета, как не соответствующего настроениям солдатских масс.
Члены старого исполкома во главе с врачом-меньшевиком Куликовым отлично понимали, что если дело дойдет до голосования, то руководство корпусом перейдет в руки большевиков. Поэтому они по указанию комиссара Гродского уже второй день всячески оттягивали время.
Наконец к середине дня Куликов и прибывший от минского «комитета спасения революции» эсер Голочев получили от комиссара армии Гродского известие, которое должно было помочь им прервать работу съезда и не допустить перевыборов. Немедленно выйдя на трибуну, Куликов с драматическими нотками в голосе прокричал:
— Товарищи делегаты! Только что получено ужасное известие: оказывается, пока мы здесь по настоянию одной из фракций проводим этот съезд и обсуждаем никчемный вопрос о том, кто будет в дальнейшем заседать в исполкоме, жестокий враг, злорадно следящий за нашими мелочными распрями, воспользовался тем, что солдаты в частях корпуса остались без руководства, и, напав на этих несчастных с применением отравляющих газов, истребил их! Фронт прорван, товарищи, и враг движется сюда!.. Вот до чего довела беспринципная, непатриотическая грызня! Предлагаю немедленно прекратить работу съезда. Всем нам надо сейчас же вернуться в части, чтобы спасти остатки корпуса, приостановить разгром армии, спасти родину!