Вопрос был поставлен настолько резко и категорично, что Чернов не мог ни отмолчаться, ни даже тянуть с ответом. Поэтому, стараясь казаться спокойным, он снова вышел к трибуне и начал насмешливым тоном говорить о том, что давно имел честь лично знать главаря минских большевиков и поэтому вполне представлял, что это не бог весть какое сокровище. Однако уже первая речь, которую он, Чернов, услышал здесь, показала, что за прошедшие годы по линии демагогии и инсинуаций сей деятель добился заметного «прогресса» и может дать фору любому из большевистских лидеров...
Если бы ему удалось говорить и дальше в таком духе, избегая касаться сути затронутых Мясниковым вопросов и лишь высмеивая противника, то, быть может, он сумел бы вывернуться. Но кто-то крикнул из зала: «А все же писали вы такой ответ Волконскому?» — и Чернов не выдержал, вдруг зло взвизгнул: «Да, я против местной самодеятельности! Да, я за соблюдение законности! Но это не значит, что я защитник помещиков...» — и этим все испортил.
В зале нарастал шум. Присутствующие понимали, что после спокойной и аргументированной речи Мясникова эта истерика эсеровского лидера свидетельствует о том, что ему наступили на «больную мозоль».
И тогда председательствующий Кожевников счел за благо объявить сегодняшнее заседание закрытым, чтобы успеть продумать, как же быть дальше, чем рассеять дух недоверия, вселенный речью Мясникова в души делегатов съезда.
В этот самый вечер, 24 октября, накануне открытия II Всероссийского съезда Советов, Владимир Ильич, отлично понимавший, что предупрежденные предателями враги усиленно готовятся к подавлению вооруженного восстания и надо во что бы то ни стало упредить их, направил из своей конспиративной квартиры категорическое письмо в ЦК:
«Товарищи!
Я пишу эти строки вечером 24-го, положение донельзя критическое. Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно.
Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооруженных масс.
Буржуазный натиск корниловцев, удаление Верховского показывает, что ждать нельзя. Надо, во что бы то ни стало, сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружив (победив, если будут сопротивляться) юнкеров и т. д.
Нельзя ждать!! Можно потерять все!!
Цена взятия власти тотчас: защита народа (не съезда, а народа, армии и крестьян в первую голову) от корниловского правительства, которое прогнало Верховского