Глаза Вацлава округлились ещё больше. Ева отвернулась от него, ещё больше расправила плечи, громко и с чувством прочитала:
…Холодных рек теченье бури,
Лишь закалило Иорана.
На берегах Суруги,
Оправившись от ран,
Восстал он словно пламя,
И кровью тмонгов снег раскрасил,
В лучах слабеющего солнца,
Словно своё знамя.
Вацлав замер не в силах выдавить из себя и звука, так он был потрясён. Глаза Евы блестели.
— Ваша культура была изучена хорошо… но недостаточно. Ваши предки оставили после себя немало тайн, от которых моя кровь вскипает, а сердце мечется и не знает покоя. Кто возвёл Безжалостный Чертог? Кому под силу было вырубить в скале эту громадную крепость? И зачем она стоит именно там, в пустыне вечного льда, на окраине мира, где нет ничего и никого, от кого нужно было бы защищаться? Кто придумал восемь тысяч рун и зачем? Почему Ваши предки оставили в обращении всего сто двадцать? Зачем нужны были остальные? О чём говорят тексты из этих рун, что выбили на каменных столбах величиной с дозорную башни на дне Моря Безмилости? Почему только в вашей культуре есть легенда о войнах-колдунах с Небесных Кораблей, и больше ни в одном народе нет ничего и близко похожего. Существовал ли когда-нибудь божественный металл «ирнум», который упал с неба, способный прорубать камни и не тупится? Правда ли то, что Ваши предки своими глазами видели малый ледниковый период и смогли пройти по обледеневшему океану и морям до самой Узорицы?
— Я… я не знаю, — выдавил из себя князь. — Я даже не слышал части… этого.
— Вы, князь Вацлав, интересны мне до мурашек по моей коже, — не сводя с него глаз, прошептала Ева. — Не окажите ли мне честь, уединившись со мной в моих покоях?
— Окажу? — неуверенно спросил сам у себя Вацлав, пожал плечами, кивнул, позволил взять себя за руку и увести с пира.
* * *
— Моя жена не примет вторую, — Вацлав нелепо остановился у закрывшейся двери и почесал лысую голову. Ева рассмеялась, на этот раз смехом громким и несдержанным, естественным.
— О, князь, мы тут не за этим. Ты способен на много большее. Присядь, выпьем вина с моей родины. Ты такого никогда не пробовал.
Князь сел, взял из её рук кубок и попробовал нечто совсем не крепкое и похожее на лесные ягоды.
— В каких богов ты веришь, женщина?
— Во всех.
— Во всех?
— Во всех. Нет причин отрицать существование богов остальных народов. Кто мы такие, чтобы судить о богах, в конце концов? Особо мы почитаем Вернувшегося Бога, но лишь как пример.
— Что за странное имя у вашего бога..?
— Какое бы мы не дали имя богу, это будет таким же глупым и весомым, как имя, которое богу дали муравьи. Мы почитаем его, но поклоняемся мы единственно важной вещи… знаниям.