— Сдаётся мне так же, что князь Всематери молился, ей свою душу и сердце доверил, а Всематерь насколько мне помнится только одну жену принимает и только один брак. Так?
Ему никто не ответил.
— Бастард значит… — протянул князь. — Бастарда хотите посадить, мальчишку. Отродье колдовской шлюхи, полукровку. Вместо меня. Лишь бы чужак на троне не сидел. Да? Так выходит?
— Погоди князь, у нас закон есть…
— Молчать! Заговорщики! Мало вам власти и золота? Хотите щенка на трон посадить, да из-за его спины народ грабить?
— Да ты безумец! — вскричала Ярина. — Ты не будешь править! Я сказала.
— И что же ты сделаешь, ведьма? Драться со мной будешь? Ведь я с трона не могу уже слезть. Эт как бороду сбрить.
— Буду! — с вызовом ответила Ярина и оттолкнула старейшего.
Вацлав усмехнулся, стиснул покрепче свой топор и пошёл на неё. В его народе не делали разницы, ибо женщины так же имели силу и честь. Но в этом случае Вацлав справедливо решил, что она, колдунья, посильней будет воинов, что он победил до этого. Лишь оглянулся на последок на Еву, которая на него взгляд не поднимала.
Ярина смотрела на него страшно. Он подумал, что вот-вот упадёт замертво или вспыхнет как головёшка, но подходил всё ближе и ближе. Когда до неё оставалось всего ничего, она вдруг отпрянула и посмотрела на него с испугом, словно девчонка какая-то, а не могучая ведьма. Как Ева и обещала, она ничего не смогла сделать. Вацлав опустил топор и ударил её пудовым кулаком в лицо. Она болезненно выдохнула, упала оземь, как и подобает от такого удара, пустила носом кровь и потеряла сознание.
— В темницу её, — приказал Вацлав. — А этих… заговорщиков на корабль погрузить, в море вывести, в лодку загнать, на воду спустить и утопить. Всех до единого. Не будет на этой земли войны, собаки. Не будет смуты. Будет мир тут. Слышите меня? Я князь. Будет так.
* * *
— Эко дивное! — прошептал Вацлав, рассматривая причудливый набор брусков, колёс и верёвок, стоящий посреди сырого и едва освещённого светом факела подвала.
Палач медленно крутил колесо, веревки тянулись, а Ярина так же молчала. Маленькие капельки пота стекали по её исхудавшему и бледном лицу, взор её был затуманен, она дрожала и стискивала зубы.
— Не работает оно, что ли, а, палач? — хмуро спросил князь и подёргал пальцем одну из веревок. Ярина задышала чаще.
— Да эт ж как жиж, не работает, князь? Уже вопить должна была начать, как свининка мелкая… Крепкая. Не видал я таких.
— Ладно, распутывай её. Сам попробую.
— Слушаюсь, — палач быстро освободил колдунью, без сил она выпала на пол.