— Мам, почему ты меня оставила? Мам, ну почему? — она так и смотрела на меня, молча, тепло, словно солнышко. — Не бойся мам, мы скоро встретимся…
— Прости меня милый, прости пожалуйста. — неожиданно мама заговорила, я вздрогнул. Она погладила меня по плечу, шепча. — Прости дуру, не хотела я.
Затем я проснулся, рывком вырываясь из объятий сна.
Рядом сидела бабуля, поглаживая меня по плечу, она шептала.
— Прости…
— И ты меня прости ба, — я накрыл её руку ладонью, не поворачиваясь к ней, лёжа на животе. — Я просто по ней скучаю.
— Я тоже, милый, я тоже… — всё, что я услышал перед тем, как снова погрузится в сон.
Где-то
— Здравствуй Костенька! — в богато обставленный кабинет вошла статная женщина преклонных лет, голову её венчал пучок белоснежных волос, а на носу сидели очки в старой роговой оправе, очень подходящие владелице.
— Здравствуй Мария Захаровна. — глубоким, сильным голосом поприветствовал сидящий за столом широкоплечий мужчина с коротким ёжиком не менее седых волос.
— А ты не молодеешь. — хмыкнула женщина, садясь в кресло напротив.
— Почитай, восьмой десяток идёт. — изогнул бровь мужчина, его по обыкновению холодный тон изменился, будто застуженную зимней ночью печь наконец-то разожгли. — А ты всё такая же. Больше двадцати пяти и не дашь.
— И не надо. — махнула рукой гостья. — Ты мне вот что скажи Костенька, почему сына своего в ссылку отправил?
— Никуда я его не отправлял. Так, решил немного проучить наглеца. Совсем от рук отбился.
— Так в праве он, вот и отрывается напоследок.
— Вот его приключения за последний месяц. — князь протянул папку. — Глянь, что кровиночка наша делала.
Женщина взяла папку, откинулась в уютное кресло и чуть отвернулась от окна, так, чтобы свет с улицы падал на страницы отчётов личной службы безопасности рода Фонвизиных. Глаза её забегали, брови сошлись на переносице.
Время от времени Мария Захаровна громко хмыкала, хихикала, словно девчонка, но к концу документа посерьёзнела.
— Выкупил клуб! Представляешь! — добродушно громыхнул сидящий за столом хозяин. — Его попытались оттуда вышвырнуть, а он его купил. Подарил подруге из Алых Апартаментов свой спорт-кар. Кормит поит этих его щенков из первой сотни, Залуцкий там вообще хорошо пристроился. Расстрелял обойму в наследника Ананьевых, когда тот Светлану, его наречённую вывел в свет. Не знал ревнивец, что брат с сестрой они двоюродные. А эта егоза тоже хороша, стравила баранов, а сама не при делах.
— Но отсылать, перед Испытанием…
— Пусть одумается. — хозяин кабинета достал из ящика в столе сигару, на его ладони загорелся огонёк. Князь поднёс руку и аккуратно его держа в своей огромной лапище, словно хрупкую птичку, прикурил, пуская клубы дыма в потолок, и откидываясь в жалобно скрипнувшее кресло. — Мне надоели вечные отчёты от городовых, сам констебль у меня чуть ли не живёт уже. То ночные гонки, то наркотики, а как-то мы зашли в пиццерию на набережной, так он вовсе отказался есть, говорит еда для бедных. Ты Мария, видела его ещё совсем маленьким, сейчас поймёшь всю разницу.