По пути домой меня ожидала неприятность.
Такси остановилось напротив спрятавшегося в редких, но раскидистых деревьях домика. Сеферон мигнул, отображая операцию по списанию, я поднял глаза, собираясь перейти дорогу.
Район уже, казалось, был не способен меня удивить. Семнадцать лет я провёл в немыслимых для рядового человека благах. Окраинные районы представляли собой худшее место для жизни, основной город же, просто доступная реальность для большинства.
Больше не смущали идущие по своим делам люди, автомобильный шум и въевшийся в подкорку запах готовящейся еды. Появилась способность оценивать преимущества высшего положения. Стоимость моей машины равнозначна стоимости всего жилого дома в котором живёт Наталина, если не больше, а один костюм на мне стоит, как такси на котором я приехал минутой ранее.
Но одно я решил для себя абсолютно точно.
Лучше иметь положение не желая того, чем желать, не имея. Гораздо лучше. Надо смотреть правде в глаза.
В моём личном списке копились вещи, которые я обязательно поменяю.
На переходе через дорогу выросла фигура Петра Ананьева, он подошёл ко мне вплотную, на ходу замахиваясь.
— Какого беса? — я отпрыгнул в сторону, пропуская удар.
— Это ты мне объясни! — пыхтел Пётр. — Какая брачная традиция? Знаешь как это называется?
— Не твоё собачье дело?
— Это насилие! — Петра сбил мой ответ, но он быстро нашёлся.
— А ещё, это дела двух родов. Романовых и Фонвизиных. Ты слышишь тут фамилию Ананьевы?
— Это и моё дело!
Пётр попытался снова меня ударить. Боковым зрением вижу стоящих неподалёку охранников, делающих вид, что ничего не происходит этим чудесным весенним днём.
У меня из рук выпадает бумажный пакет, маска чуть не вывалилась на дорогу, опасно балансируя, как до середины вынутый клинок.
Ядро обиженно пульсирует, предлагая раз и навсегда покончить в агрессором. Теряю бдительность, пропуская очередной удар. Скула немеет, голову здорово тряхнуло, но я устоял.
Перестаю играть в поддавки, с дрожью пуская энергию, кинетически усиливая своё тело. Пространство замедляется, ловлю руку наследника Ананьевых и захватом перекидываю через себя. Кажется, немного переборщил. Тело с ускорением перелетает, падая на асфальт, словно пыльный коврик.
Пётр корчится, хватая ртом воздух, кажется сбито дыхание.
Подхожу к краю дороги, поднимая пакет. Маска, лежащий Пётр, взаимосвязь проскакивает в голове со скоростью пули. Осторожно начинаю прощупывать почву.