Первое дело после срыва — набить желудок. Чтобы организму было из чего восстанавливаться.
— Пошли!
Тим послушно взял её за руку и пошёл. Кажется, в разум он ещё толком не вернулся. И шёл доверчиво и покорно, как маленький ребёнок. Очнётся, надо будет его как следует отругать. Нашёл, с каким огнём играться! Алёна невольно стиснула пальцы. Она помнила свои собственные срывы, неизбежные при активации паранормы; как хорошо, что умные головы в Институте догадались избавить несмышлёных малышей от любых проявлений пирокинеза. Паранорма начинала пробуждаться только после двенадцати лет… Наверное, младенец-прайм спалил им лабораторию, а то и не одну, после чего и были приняты кардинальные меры. А может, профессора с самого начала осознавали опасность и разработали ограничение превентивно, так сказать.
… Тим слопал столько, что Алёна всерьёз обеспокоилась, как бы он не треснул ненароком. Оно понятно, жрать очень хочется, но надо всё-таки знать берега! Девочка приготовила кофе, на этот раз обычный, и как раз разливала его по чашечкам, когда услышала от порога какой-то сдавленный звук.
Она обернулась и увидела в дверях маму. Мама смотрела на Тима расширенными в ужасе глазами, лицо её стремительно выцветало, обретая зеленоватую бледность. Казалось, ещё немного, и мама хлопнется в натуральный обморок. Капитан войск быстрого реагирования в отставке, да.
— Боже, дочь! — севшим голосом воскликнула Маргрете Свенсен. — Как ты могла притащить в дом ЭТО?!
— Мама! — возмутилась Алёна такой реакции.
— Это же Тим Тридцать Три Несчастья! — мама как не услышала последней фразы. — Он приносит беду одним только своим появлениям. Он…
Дрогнули, тонко зазвенели стёкла в окнах, в шкафах. Мир словно бы поплыл, заворачиваясь спиралью.
— Я держу…. поле… второго стелларатора, — сообщил Тим, глядя в одну точку остановившимся взглядом. — Уже час… и ещё один час… кто-нибудь… скажите Олегу…
Снова он понёс какой-то совершенный бред, что-то про Олега — много раз, и про стелларатор — без конца, как заведённый, а вокруг него снова начала стремительно накапливаться чудовищная мощь. Алёна ощущала её как гору, нависшую над головой — сейчас тяготение возьмёт над нею вверх и вся эта тысячетонная масса да на голову…
— Олег! — хлопнула рукой себя по лбу Алёна.
Ну, конечно же, некому больше, кроме Ольмезовского, он — телепат первого ранга, и Тим очень хорошо его знает, конечно, именно о нём он сейчас пытался сказать. Уж институтский-то профессор должен знать, как унимать слетевшего с нарезки прайма генетической линии неограниченного психокинеза!