«М-да, — подумал я, — нехорошо получилось! Ой, как нехорошо! И чего его сюда принесло? Да и как не вовремя! Интересно, что из разговора с Грануром он слышал? Нужно аккуратненько это выяснить! Товарищ, живущий с тобой рядом и вырастивший на тебя огромный зуб — это, я вам скажу, совсем не то удовольствие, что я хотел бы получить!»
— Э-э-э, Рык, — осторожно начал я, — а ты чего вернулся? Я же, вроде, просил присмотреть за Диттоном, а то еще сунется сюда, да увидит то, что ему совсем не надо видеть! Возись потом с ним, объясняй, да еще и клятву брать придется!
«А я еще не умею!» — додумал про себя я.
— Да не, — возразил полуорк, он вообще с лестницы орет, правда с нижних ступенек, но, насколько я понял, — Рык перешел на насмешливый тон, — сходить с лестницы он не собирается даже под страхом смерти!
Мой товарищ хохотнул.
— Так что я пришел, чтобы тебя поторопить, а то жалко парня, он там на лестнице стоит, весь скукоженный от страха.
«Кажется, он ничего не слышал, а если слышал, то не понял!» — с облегчением подумал я.
— Ну, вот, я и вернулся, чтобы тебя слегка поторопить, а ты такой стоишь молча и на Гранура смотришь, а он на тебя. Что уж вы там решали меж собой, я не знаю, но решил не мешать.
«Ух, пронесло!» — я облегченно выдохнул. Одно дело — предполагать, а другое — знать точно! И теперь я знаю. — Видимо, после ухода Рыка, мы с Грануром перешли на мысленное общение. М-да, а я даже и не заметил!»
— Долго ждал? — поинтересовался я.
— Фигня! — небрежно бросил полуорк. — Буквально несколько мгновений. Только вошел и сориентировался, как вы закончили.
Шедший чуть впереди Рык первым узрел нашего слугу, сидевшего на нижней ступеньке лестницы и зачем-то рассматривающего свои руки.
— Эй, Диттон! — весело крикнул он, — а вот и мы!
Слуга, услышав его голос, засуетился, вскочил на ноги и поклонился.
— Давай, Диттон, прекращай переживать, мы пришли! — все так же весело подбодрил мой товарищ нашего слугу, стоящего на лестнице с абсолютно несчастным видом.
— Эй, парень, — я решил проявить заботу, пока хотя бы видимую, — что случилось, ты какой-то расстроенный?
— Э-э-э, господин Волан, — как-то жалко проблеял наш провожатый, — вы, пожалуйста, только не сердитесь, господин, но когда я возвращался от вас, то меня увидел господин Кевин. Он был таким сердитым, когда узнал, что вы остались внизу, в подземелье, а я ушел один, он так ругался, он приказал мне вернуться к вам, и мне пришлось ему рассказать, что вы сами меня отпустили.
Я внимательно слушал Диттона, не отрывая взгляда. Его это нервировало, но он старался не показывать вида.