Впрочем, внешне их вряд ли можно было посчитать стариками. Йон и Тавия прекрасно помнили, что представляли собой их бабки и деды в таком возрасте на планете, с которой они сами прибыли на Форестану, даже с учетом достижений тамошней медицины. Но вот незадача – хотя им на двоих приходилось уже за тринадцать десятков стандартных земных лет, или за полтораста годков по-здешнему, они не выглядели соответственно. На вид им можно было дать намного меньше, морщины едва коснулись их лиц, мышцы оставались упругими и сильными, тела только начинали утрачивать прежнюю бодрость и ловкость. Они нередко обсуждали подобную странность между собой, пока не решили, что причина в здешних природных условиях и здоровом образе жизни.
С появлением ненаглядного чада Гарнисы и вовсе прекратили считать количество прожитых лет. Они никому не рассказывали, при каких обстоятельствах заполучили свою кроху, да и не находилось пока охотников докапываться до ее происхождения. Люди в здешних краях селились большей частью обособленно и не имели привычки совать нос в дела соседей. Одно не могло не тревожить самих Гарнисов – девочка росла без преувеличения не по дням, а по часам.
Всего несколько месяцев прошло с тех пор, как совершенно неожиданно Гарнис наткнулся на малютку в кустах на опушке, а теперь она уже выглядела как четырехгодовалый ребенок. Тогда после короткого раздумья Йон решил – дитя брошено явно не здешними, ни у кого из местных не хватило бы жестокости бросить в лесу совершенно голую кроху без присмотра. И если они оставят найденыша у себя, скорее всего, никто ее не хватится. Жена с радостью приняла посланную свыше, как им казалось, дочь. Ничего в ней не обнаруживалось необычного, пока она не начала расти как на дрожжах.
Маленькая Леся – так они ее назвали после недолгих препирательств – оказалась на редкость смышленым, послушным, ласковым ребенком, быстро всему училась, схватывала на лету и уже пыталась помогать по хозяйству. Только Гарнисы боялись, что однажды их внезапному счастью придет конец. Либо объявится настоящая мать, либо внезапная болезнь, либо еще какая напасть нагрянет и отберет у них ненаглядную малышку, да и неизвестно, сколько еще самим осталось пожить здешней суровой и до сих пор неласковой к ним жизнью.
Из окон дома виднелось предлесье, только одно поле отделяло от него. Леся могла часами смотреть в ту сторону и несколько раз убегала туда. Гарнисы пытались наказывать ее за это, впрочем, не слишком строго, пряча от нее на время сладости, запирали на несколько часов в детской комнате. Как они боялись навсегда потерять ее при таких исчезновениях! Вдруг заблудится и пропадет без пищи и воды или наткнется на ядовитое растение? Но она безошибочно находила дорогу назад, словно обладала внутренним компасом или чутьем. И они смирились с ее редкими отлучками, перестали беспокоиться по этому поводу, хотя и не могли не испытывать тревоги: а не уйдет ли она однажды насовсем?