Один из грабителей опустился на колени и пошарил рукой в сумке покойного. Он достал связанные между собой свитки книг и протянул их главарю. Тот взял их, развернул и беспомощно посмотрел на написанное там. Никто из троих не умел читать. В гневе он швырнул свитки на пол пещеры и потоптал их ногами.
Голос его хрипел от злобы.
— Мы потратили столько времени и сил из-за каких-то кустков коры? Он же не расставался с сумкой, берег ее, как будто в ней было что-то драгоценное!
— Может быть это? — человек, который рылся в сумке Палы, извлек из нее металлический предмет, выполненный в форме круга.
Металл был черным и очень твердым. Главарь подержал круг в руках. Ничего подобного он не видел, но, определено, это не из серебра, и тем более не из золота. Одна сторона странного предмета была гладкой и матовой, на другой виднелись углубления вокруг центра. Также виднелись то ли буквы, то и символы, разобраться в них главарь был не способен. Не увидев в этой вещи никакой ценности, он бросил диск на труп Пала.
— Проклятый сын собаки, — он сплюнул. — Никакой награды за столько усилий!
— Что нам делать с телом?
— Оставим его здесь. Пещеру давно никто не посещает, а мы еще и завалим вход камнями.
Три человека вышли из пещеры, подкатили большой валун к лазу и надежно скрыли его, похоронив, таким образом, и Палу и то, что он нес в сумке.
Им, конечно, было невдомек, что в пещере ими скрыт ключ к одной из величайших тайн древности. Скрыт на последующие полторы тысячи лет.
Крепость Джаунгарх
Небольшая компания снова собралась в кабинете, залитом теплым солнечным светом, струящимся через большие окна. Всем не терпелось узнать о том, что пришло в голову Виджаю.
Виджай рассказал свой сон.
— Что меня поразило, так это царь и камни с вырезанными на них словами. Я понял, что мне приснился Ашока и его наскальные эдикты. Когда мы обсуждали вчера стих, то предположили, что это описание членов Братства Девяти. Других версий не было. Но дядя в третьем письме упоминает эдикты Ашоки, якобы они должны помочь в наших поисках. И после пробуждения меня посетила мысль, а что если стих отсылает нас не к девяти членам Братства, а к девяти конкретным эдиктам Ашоки?
— Итак, нам надо найти девять мест, где когда-то Ашока разметил свои указы? — подхватил идею друга Колин.
— О, ты понял! — рассмеялся Виджай. — Годы знакомства со мной не прошли для тебя даром. Ты мудреешь на глазах!
— И ты, конечно, знаешь, о каких именно девяти эдиктах говорит стих, о Гуру! — парировал Колин.
Виджай взял со стола несколько листов бумаги.