– Снег пошел!
Снег – это удовольствие. Я высунула язык и поймала им снежинки. Я поймала снег рукой и лизнула его. Я огляделась. Мне по-прежнему было семнадцать лет.
Вдали голубело небо – там было солнечно и ясно, а надо мной шел снег, все сильнее и быстрее, засыпая дорогу, накрывая все вокруг белым.
Я не знала, куда шла, но это не имело значения. Я была счастлива здесь и сейчас. Я была девушкой, стоявшей под снегопадом, любовавшейся белыми крупицами, танцующими в воздухе. Я находилась в красивом месте, а вокруг происходило что-то прекрасное. Больше ничего не имело значения.
Я жила настоящим. «Жить настоящим» – таким должно быть одно из моих правил. Для этого память не нужна.
Я забыла, что когда-то что-то забывала. Снегопад стих – облака двинулись дальше, чтобы высыпать снег в другом волшебном месте. Я чувствовала себя так, будто проспала всю ночь. Меня переполняла энергия, я была готова ко всему.
Отель находился там, куда указывала карта. У меня были ключ и подсказка, говорившая мне, что надо пойти в комнату номер пять. Карта проинформировала меня, где находится здание с этой комнатой.
Рядом со зданием из проржавевшего металла стояли велосипеды и лыжи. К входу вели бетонные ступени. Когда я свернула к лестнице, то увидела, что мужчина с бородой дошел за мной до этого места. Я помахала ему, он отсалютовал в ответ, развернулся и ушел. Как только я вошла, в нос ударил запах носков и готовящейся пищи. В здании было тепло, поэтому я сняла пальто, как только закрыла за собой входную дверь. Табличка подсказала снять еще и сапоги – я села на нижнюю ступеньку и расшнуровала их. Они волшебным образом появились на моих ногах и были правильной обувью для этого места. Мои старые кроссовки лежали в пластиковом пакете в моей наплечной сумке, неизвестно как попав туда.
Кухня оказалась чистенькой, в ней были шкафчики с табличками, призывавшими не пользоваться некоторыми вещами и не брать чужое молоко. У меня возникла идея. Я включила чайник, нашла кружку, стащила чайный пакетик из коробки и выбрала самое красивое на вид молоко в холодильнике. Я была уверена: никто не стал бы возражать, что я взяла самую малость.
В нашем доме была кухня, и в ней было чего-то больше, а чего меньше по сравнению с этой. Я крепко зажмурилась и постаралась вспомнить: у нас имелся заварочный чайник, но всего одна коробка с чаем. Женщина в кухне – моя мама. Мужчина – папа. Я Флора, и мне не десять лет. Мне семнадцать: я знаю это, потому что помню, как поцеловала парня на пляже.
В нашей кухне у каждого своя любимая кружка. Моя – розовая с белым. На маминой написано: «Лучшая МАМА на свете!», на папиной нарисован мужчина.