Мир терпит магию, но в какой-то момент его терпение переполняется, и слишком наглый маг рискует встретиться с откатом. Так что отводить жилы маги земли не могут – слишком сложно, тяжело, и в ответ можно получить.
А полозы – могут. Им власть над металлами дана от рождения.
Для меня это теперь как дышать. Для Нила?
Полагаю, тоже несложно. Даже проще, чем мне, он-то полоз природный…
Но полукровка…
Ладно.
Пусть Нил растет, пусть заявляет свои права на наследство – там посмотрим, что делать дальше. Кровь Полоза у него никто не отнимет, это главное.
– Может, поговорить с Романовым про Матвееву?
Александр сморщил нос.
– Не советую.
– Жалко мать. Она за дочь переживает.
– Пусть переживает. Вырастила убийцу…
– Ты же не веришь, что эта дуреха убила цесаревича.
– Не верю. Но мою семью… помнишь?
Я прикусила язык.
Действительно, не начни Анастасия свою игру, осталась бы жива Ирэна, да и Дарья не сошла бы с ума. О них я уже забыла.
А надо бы поблагодарить Матвееву.
Если б не Анастасия, мне бы Александра не видать, как своих ушей, максимум – была бы любовницей. И то вряд ли, хватит с меня таких отношений.
– Помню. И все же, она совсем еще ребенок.
– Ирэна была не старше. А еще… Маша, тебе ее жалко?
– Да, немного. Она любимого потеряла…
– Ты уверена, что любовь оправдывает любую подлость и любую мерзость? Предательство, убийство, подставу…
– Хм?
Я задумалась. Но ведь и правда…
Стоит сказать: «я тебя люблю», – и эти слова действуют, как пожизненная индульгенция? Ими можно оправдать все, что пожелаешь? Замечательно!
В свое время я прочитала жутковатую историю.
Две подруги, обе влюбились в одного и того же парня, он выбрал одну из них.
Что сделала вторая?
Она не стала плакать, не пожелала влюблённым счастья, она просто убила беременную подругу. Заманила в пустой дом, спихнула в погреб и заперла там. Убить-то рука не поднималась, это ж жестоко, а вот так, оставить, пусть сама помрет от голода-холода…
Все во имя любви!
Беременной подруге повезло, ее спасли, увезли из страны, а спустя двадцать лет ее дочь явилась требовать справедливости. Много чего там творилось…
Что меня царапнуло – когда убийцу судили, и муж от нее отрекался, она его умоляла: «Я ведь тебя любила! Я все делала ради нашей с тобой любви!»
Здорово, правда?
Любовь, она такая, всеоправдательная. Или все оправдывающая?
Неважно.
Не сомневаюсь, Анастасия будет орать то же самое. И… мне ведь стало ее жалко? И еще такие же жалостливые найдутся. А поставить себя в такую ситуацию?
Представить, что между истеричной влюбленной идиоткой и ее предметом стоишь ты?