Последний, кого я отпевала, был Храмов. Но там меня даже стоять не заставили – понятно же, дама после родов. Я так всю службу и просидела.
А тут-то!
Где поклониться, где перекреститься…
Называется – почувствуй себя обезьяной. И что интересно – все остальные знали, когда и что надо делать. А я?
Хотя чего удивительного, у всех людей в школе был закон Божий. А у меня – история религии. Это намного интереснее, а главное – прививает критическое мышление. Но правильно молиться не помогает.
Ну и ладно, мимикрируем.
Я просто кланялась в тех же местах, что и остальные, а что с задержкой… подумаешь? Может, я вся в горе и плохо соображаю. Или просто по жизни тормоз.
Бывает.
* * *
Служба длилась целый час.
Пусть меня считают хоть ведьмой, хоть лично родственницей Люцифера, но голова у меня разболелась не на шутку.
Запахи.
Громадное количество народа – то есть шум, гам, вонь…
Собственно, молитва. У патриарха оказался на редкость пронзительный голос, ввинчивающийся в виски подобно буровой установке.
Сначала просто закололо в висках, потом заломило всерьез. Потом я уже готова была взвыть в голос.
Слава Богу, кошмар закончился, и все потянулись на свежий воздух.
Последняя часть.
Сожжение тела. И можно будет потихоньку слинять с площади. Лишь бы не остановили… но не должны. Сегодня Кремль закрыт для всех, кроме императорской семьи.
Первым из храма вынесли гроб.
Потом потянулась императорская семья. И наконец – придворные.
Мы выходили в числе последних. Я вообще не люблю толкаться в общей массе, лучше уж немного подождать.
Мимо прошла императорская семья, потом юртовские, самые сливки общества, потом потянулась разная придворная наволочь…
– Мария Ивановна, рад вас видеть.
– Игорь Никодимович, – выдохнула я. – Здравствуйте.
– Александр Викторович.
– Игорь Никодимович.
Мужчины обменялись короткими кивками. Романов посмотрел на моих ребят.
– Ваши братья, Мария Ивановна?
– Да.
– Вы можете подойти поближе, все-таки ваше положение это позволяет.
Я покачала головой.
– Не стоит. Нам и тут неплохо.
– Как скажете, Мария Ивановна. Надеюсь, мы с вами потом побеседуем?
– Разумеется, Игорь Никодимович.
Романов отошел, и мы смогли выйти из храма.
Наконец-то. Свежий воздух.
Какое это счастье!
– Маша, соберись. Еще около часа и можно будет пойти домой, – коснулся моего плеча Александр.
Я кивнула.
Голова болела уже вовсе невыносимо, я остановилась на миг на ступеньках храма.
– Сейчас, нюхательные соли достану…
Александр посмотрел на меня – и кивнул.
– Ты вся бледная…
Чувствовала я себя преотвратно. И закопалась в ридикюль.
Вот скажите мне, как можно потерять флакон с нюхательными солями в мешочке размером с ладонь?