— Хорошо. Я тоже хочу, чтобы у тебя все получилось, но мне немного страшно. Скрывать не буду. А о чем книга? Или не хочешь говорить?
— Хочу. Очень хочу поделиться, но лучше еще подождать. Я Элу то же самое сказал, когда он спросил.
— Лишь бы не про академиков, которые трахают жен друг друга, беспробудно пьют и страдают от кризиса среднего возраста.
— Ну, то есть, лишь бы не «Деревня На Холме».
Он ткнула его локтем:
— Вы это сказали, мистер, а не я.
— Вообще не об этом.
— А может, подождешь, милый? Неделю? Чтобы убедиться, что все серьезно, — она понизила голос. — Ради меня?
Ждать он не хотел. Он хотел уже завтра поехать на север штату и начать писать уже на следующий день. Вот только «убедиться, что все серьезно» — не такая уж и плохая идея. Наверное.
— Да, можно.
— Ну и хорошо. А если все-таки поедешь, все же нормально будет? Клянешься?
— Все будет хорошо.
Она улыбнулась, чуть показав белую полоску зубов.
— Мужчина всегда так отвечают, да?
— Если не будет получаться, вернусь. Если начнется… ну ты поняла.
На это она ничего не ответила, то ли потому, что поверила ему, то ли потому, что не поверила. Ну и ладно. Главное, что этот разговор не привел к ссоре.
Он уже думал, что она уснула, или почти уснула, когда она задала тот же вопрос, что и Эл Стэмпер. Прежде она об этом не спрашивала, ни во время его первых двух попыток написать роман, ни во время того кошмара, которым закончилась эта хрень под названием «Деревня На Холме».
— Почему тебе так важно написать роман? Это все из-за денег? Но ведь у нас все в этом плане нормально — тебе хорошо платят, и у меня бухгалтерия появилась. Или самолюбие потешить?
— Ни то, ни другое, ведь еще не факт, что его опубликуют. Даже если моя книга дальше стола никуда не пройдет — что случается со всеми плохими романами по всему миру — меня все равно это устроит.
Стоило ему произнести эти слова, как он понял, что это правда.
— Ну а что тогда?
Элу он сказал, что просто хочет довести дело до конца. И что ему интересно попробовать себя на неизведанной территории. (Насчет этого он и сам не был уверен, зато знал, что романтику Элу такой ответ понравится). Но Люси такую чушь даже слушать не станет.
— Условия у меня есть, — сказал он, наконец. — Есть талант. Значит, все может получиться. Может, даже в финансовом плане, если я правильно понимаю, как это работает с художественной литературой. Успех — это хорошо. Но не это главное, — он повернулся к ней, взял ее за руки и прижался своим лбом к ее лбу. — Мне надо довести дело до конца. Вот и все. Вот что самое главное. Потом, может, еще что-то напишу — но уже в более спокойной обстановке — а, может, и нет. Меня оба варианта устроят.