Завершил, а потом принялся кардинально переделывать.
В первой редакции новеллы эскадронный Трунов даже не упомянут — главный герой командир взвода Голов. Содержание рассказа: бессудная расправа над польскими военнопленными. Финальная сцена повествует об истреблении конармейцами пчелиных ульев, что заставляет рассказчика с горечью резюмировать:
«Я ужаснулся множеству панихид, предстоявших мне».
Самый первый набросок начинается с указания места действия: «Чесники». Но слово «Чесники» зачеркнуто и первая фраза такова: «Станция Завады», что полностью соответствует дневниковой записи. Откуда же взялись «Чесники»?
Основу новеллы составили две дневниковых записи: одна о расправе над пленными (30 августа, станция Завады), а вторая — о пчелиных ульях, сделанная 31 августа в Чесниках. И, видимо, Бабель намеревался приурочить к Чесникам оба события, но затем решил держаться ближе к истине.
Однако, новелла «Их было девять» писателя по какой-то причине не удовлетворила (возможно, Бабель счел истребление пчел и убийство пленных событиями несоизмеримыми). И тогда писатель решил новеллу обрамить. Рамкой послужила другая новелла — о неравном бое конармейцев с неприятельской авиацией.
В окончательном виде новелла стала выглядеть так: заглавие «Эскадронный Трунов», открывается описанием похорон Трунова, затем следуют воспоминания рассказчика об убийстве Труновым пленных, налет неприятельских аэропланов и гибель Трунова в неравном бою с ними.
А был ли этот неравный бой? В «Дневнике» Бабель о нем не упоминает, равно как и о Трунове. Об аэропланах сказано в другой записи — от 17 августа:
«<…> поляки главным образом защищаются аэропланами, они становятся грозными, описать воздушную атаку, отдаленный и как будто медленный стук пулемета, паника в обозах, нервирует, беспрерывно планируют, скрываемся от них. Новое применение авиации, вспоминаю Мошера, капитан Фонт-Ле-Ро во Львове» <…>>{190}.
А перед этим — подробное описание еще одной расправы с пленными, завершающееся авторским криком:
«Ад. Как мы несем свободу, ужасно»>{191}.
О Мошере и капитане Фонт-Ле-Ро мы еще поговорим. А пока обратимся к новелле. Когда полякам стало ясно, что их возьмут в плен, они разделись до белья, чтобы по мундирам и знакам отличия нельзя было понять, кто из них простой солдат, а кто офицер. И вот Трунов устанавливает истину:
«— Офицеры ваши гады, — сказал эскадронный, — офицеры ваши побросали здеся одёжу, на кого придется — тому крышка, я пробу сделаю…
И тут же эскадронный выбрал из кучи тряпья фуражку с кантом и надвинул ее на старого.