Олли поднял руку, привлекая мое внимание.
- Не враги мы, мы добыча. Ее не убивают, ее наказывают.
- Ты не зря так часто говоришь с Хруузом. Все правильно. Не убивают. Я заберу их, - ткнул когтем в стоящих пленников, - заберу в горы. Если еще раз повториться, они умрут. И те, кто участвовал и их семьи. Хотите проверить? Ведете себя тихо - они живут. Вы живете.
Повернулся к подросткам, что жадно слушали и добавил.
- Попробуете сбежать - умрут семьи. Уведите их.
Вечером Хрууз старательно избегал смотреть мне в глаза.
- Хватит из себя щенка провинившегося строить. Продолжай и дальше учить людей нашим законам. Больше знают, больше проживут. Через неделю приведешь мне их семьи, будем говорить.
Заболотье. Большой Лагерь.
Я со своей свитой уже давно сидел в своем доме, прислушиваясь к звукам барабанов в отдалении. Время от времени прибегали закутанные с ног до головы в плащи десятки и сдавали хмурому Углуку свое оружие. Точнее складывали их в месте что им указал сидящий на скамье Старший.
Сдавший оружие десятник получал от него бирку и с поклоном подносил мне связку колец своего десятка. Приняв ее и кивнув орку, я передавал ее Хромому и отпускал пришедших. Со мной скучали Хрууз, мрачные Тзя, Ая и Таур. У дверей затихли как мыши оба посыльных.
Еще через пару часов за нами прибежал один из гонцов Урты. Выйдя во двор, я осмотрел выстроившиеся у ворот два десятка подростков, принимающие на себя охрану нашего лагеря. С ними оставались Углук и Хрууз с десятком старых или увеченных орков. Хромой остался, закрывшись в складе с собранным оружием. Забрав у него связки колец вышел из к воротам, кивнув Старшим, вышел из лагеря.
Еще час мы быстрой рысью бежали через темный лес, впереди в кустах мелькал белый лоскут на плаще Болотника.
В сгущающихся сумерках лес затихал, засыпая. Дневные жители успокаивались, ночные еще не проснулись, и лес был непривычно тихим. Только легкий топот наших ног и изредка крики или щебетание вспугнутых нами жителей леса. Издалека раздавались пока еще плохо слышные звуки барабанов. У меня за спиной возбужденно зашипели и оживились.
Выбежав на прогалину, я поднял голову. В темном небе, высоко несло быстрым ветром рваные облака, временами закрывающие яркий круг полной луны. По лесу переползали тени от них, необъяснимая радость наполнила меня от ожидания предстоящего и ощущения полноты жизни. И не сумев совладать с этим чувствами, я задрав голову к луне, завыл, широко раскинув руки, желая схватить в свои объятья весь этот такой прекрасный мир, сжать его и не выпускать. Мой вой подхватили высокими голосами самки за спиной и остолбеневший в шагах пяти впереди Болотник. Еще через мгновение нам дружно ответили сотни яростно-радостных глоток вдалеке. Звук все ширился, приближался и залил собой притихший в ужасе ночной лес. В такт этому вою, как по команде еще громче ударили барабаны, и мы помчались.